В преддверии Восьмого марта мы попросили четырёх трансгендерных женщин рассказать, как они приняли себя и как их приняла семья. А ещё спросили их, как они относятся к Международному женскому дню.

Екатерина Мессорош

— Свой переход я начала в 33 года (трансгендерный переход может включать в себя как социализацию в новой гендерной роли, смену имени и юридического пола, так и медицинские процедуры по изменению внешних половых признаков. — Прим. ред.). Только в 25 лет я узнала, как называется то, что со мной происходит — восемь лет ушло на принятие этого факта и борьбу с собой. То, что называется дисфорией — я тогда ещё не знала такого слова, — у меня проявлялось с пубертата (дисфория — это состояние, при котором человек не может полностью принять свой гендерный статус мужчины или женщины. — Прим. ред.). Я просто думала, что со мной что-то не так, что схожу с ума — и лучше об этом никогда никому не говорить.

Когда я начала переход, встретилась с разным отношением, но в целом мне повезло. Коллеги, супруга, дети, знакомые —  все приняли этот факт спокойно, без драмы. Были и неприятные ситуации, но это мелочи жизни: я не жду понимания и особенного отношения к себе. Нет откровенной трансфобии — и отлично. Рассказать о своём опыте, который мало кто в принципе пережил, и ждать глубокого понимания — это утопия.

К Восьмому марта я отношусь так же, как и ко многим другим датам — лучше спрятаться и не видеть, я не люблю атмосферу коллективного ажиотажа. Да и сама дата вызывает во мне море противоречивых чувств. С одной стороны, поздравление меня с Восьмым марта — это про признание моей идентичности, с другой стороны, меня как феминистку совсем не радует то, во что эта дата превратилась. Тем не менее я безумно люблю, когда мне дарят цветы и шоколадки, но, пожалуйста, только не на Восьмое марта.

Ксения Маскова

— То, что мой физический пол не соответствует психологическому, я начала ощущать лет в пять, а может, и раньше. Всё началось с того, что я больше тянулась к общению с девочками, мне нравилась их компания и увлечения, проводить время с мальчиками было неинтересно.

С непониманием я сталкиваюсь всю жизнь: начиная от гендерного насилия типа «ты же мальчик» и заканчивая серьёзными стычками с трансфобами на улице — несколько раз была в реанимации. Таким, как я, не дают расслабиться.

К Восьмому марта я отношусь положительно. Это день, когда можно отметить успех женщин в борьбе за свои права. Правда, своим праздником его не считаю — наверное, потому, что борюсь за права трансгендера, а не женщины. Я прекрасно понимаю, кем я родилась.

Поздравлений в этот день не жду, но если получаю (а поздравляют меня часто), то просто благодарю — не хочу разводить демагогию о моём отношении к этому празднику.

Лада Преображенская

— Когда я всё рассказала, моя семья (сначала супруга, а потом и дочь) приняла меня с пониманием. Но родственники жены жалеют её, ругают меня, даже требовали от жены развестись со мной (подробно свою историю Лада рассказывает на своей странице.Прим. ред.). Они не верят, что любовь не имеет пола (хотя нам обеим за сорок). Не верят, что со мной она счастлива.

К Восьмому марта я отношусь хорошо. Я из того поколения, которое воспитано в лёгком сексизме (без нынешнего свойственного многим людям радикально-феминистического угара). Да, возникли эти праздники вовсе не как гендерные. Но раз они таковыми стали, значит, есть в них потребность. Отмечаемый во всём мире день мужчин (Международный мужской день отмечается 19 ноября. — Прим. ред.) у нас вряд ли станет популярнее 23 февраля.

Я закончила переход, теперь я обычная женщина и люблю свой праздник — 8 Марта. Ещё бы мужчин было больше, которые меня поздравляют. Они за свою жизнь приобрели много друзей и знакомых, а у меня круг общения только-только начинает формироваться.

Елена Смирнова

— Я поняла, что не такая, как все, в раннем детстве. Приходилось адаптироваться и жить с пониманием, что внутри меня две части: мужская — тело и женская — сознание. Однажды произошёл переломный момент, который и изменил всю мою жизнь. Мне предложили принять участие в одном из проектов московского трансгендерного модельного агентства Belle. Суть проекта — перевоплощение в девушку и проведение трёхчасовой фотосессии. Подготовка продолжалась около четырёх месяцев, за это время я познакомилась с замечательными людьми, которые помогали раскрыть мою внутреннюю природу. Лена Смирнова ожила. Я вошла образ на все сто процентов и раскрыла свою индивидуальность.

Понимание со стороны близких и родных частично есть, всё приходит со временем. В образе Лены Смирновой я нахожусь не всегда, но когда получается (в таком образе, например, я знакомлюсь с новыми людьми), я счастлива.

Восьмое марта — замечательный и любимый праздник. В прошлой жизни я с уважением относилась к девушкам, и в новой жизни отношусь к этому празднику как к своему. Поздравления с Восьмым марта у меня обязательно будут.