Как люди спасают снежных барсов: репортаж из Горного Алтая

— Четыре с половиной часа на самолёте. День пути по федеральной трассе, ведущей из России в Монголию. День — на «буханке» по бездорожью, пропуск в приграничную зону (до Монголии, Китая, Казахстана рукой подать). Час верхом на лошади… И вот я стою у подножия горы неподалёку от села Джазатор (Беляши). Наш проводник, пока я обрабатываю одежду средством от клещей, спрашивает: «Что будете делать, если встретите в тайге медведя? Лучше всего лечь и не двигаться. Тогда велик шанс, что медведь не тронет вас и уйдёт». Медведя нам ещё предстоит увидеть. Но сегодня у нас другая цель: нужно добраться до фотоловушки, которая ведёт наблюдение за снежными барсами, и забрать данные. Если повезёт, на снимках будет запечатлён ирбис. Тогда сотрудники национального парка «Сайлюгемский» смогут определить, что это за особь, и убедиться: снежный барс жив и находится в безопасности.

Два шага — на вдох, три шага — на выдох. Я карабкаюсь в горы, цепляясь за колючие ветки. «Самый достоверный метод отследить, сколько барсов осталось в регионе, — установить фотоловушки, — рассказывает во время привала Денис Гуляев, старший научный сотрудник Сайлюгемского национального парка. — Мы знаем всех барсов «в лицо» или по хвостам — у каждого ирбиса свой неповторимый рисунок из пятен. У нас есть база данных, в ней — фотографии снежных барсов со всей России. И 35 из них обнаружены в Горном Алтае, в том числе в рамках программы по сохранению ирбисов при поддержке Всемирного фонда дикой природы (WWF) и французской компании Pernod Ricard Rouss». В общей сложности в нашей стране насчитывается от 70 до 90 снежных барсов (их встречают также в Туве, Бурятии и горах Восточного Саяна, Красноярском крае).

Мы продолжаем наш путь наверх. Подъём становится круче, начинаются скалы. Выходим из тайги на хребет, откуда открывается потрясающий вид: панорама на много десятков километров, долина, согретая солнцем, виляющая речка внизу, глубокое голубое небо и воздух, которым невозможно надышаться. Останавливаюсь на мгновенье и осознаю: в такие моменты как-то особенно хочется жить. Тем временем наш проводник долго смотрит в бинокль: на соседнем склоне — медведица, а за ней — три медвежонка. Рассматриваю их в бинокль и я. От этой встречи не становится страшно, есть лишь восхищение: здорово, что где-то на свете ещё осталась нетронутая природа.

Когда-то давно в горных регионах Южной Сибири было много снежных барсов. Но браконьеры начали ловить котят ради перемещения в зоопарки, а взрослых ирбисов — истреблять ради использования в восточной медицине, но главное — ради добычи шкур. Когда-то купить красивый трофей можно было за 30–40 тысяч рублей, а иногда и за ящик крепкого алкоголя. Сегодня уничтожение снежных барсов, которые занесены в Красную книгу, транспортировка и хранение их шкур — уголовное преступление. Браконьеров, которые рискнули бы убить ирбиса, к счастью, не осталось. Но есть другая проблема: проволочные петли, которые устанавливают местные охотники на кабаргу (горный олень. — Прим. ред.). Во время подъёма к фотоловушке Мерген Марков, житель села Аргут, который занимается спасением снежных барсов, показывает место, где недавно сняли одну из таких петель. Разные животные ходят одними и теми же тропами. В петлю может угодить и снежный барс. Проволочное кольцо быстро затягивается, и животное не может выбраться. Сотрудники национального парка «Сайлюгемский» и волонтёры снимают петли во время экспедиций в горы.

«Есть много петель, которые не обнаружены до сих пор, — рассказывает Денис Гуляев. — Иногда мы находим очень старые петли, которые были установлены ещё в 80-е и 90-е годы. Тогда почти все снежные барсы в регионе были истреблены. Однажды неподалёку от села Аргут в фотоловушки попалась самка ирбиса с котятами, камеры фиксировали их какое-то время, а потом они надолго пропали. Никто не знал, что с ними случилось. Позже местные жители рассказали нам, что эти ирбисы попали в петлю: не только самка, но и оба котёнка. В память о трагедии в селе Кош-Агач установлен памятник самке Вите и её котятам».

Подъём начинает казаться бесконечным, мышцы в ногах забились. Солнце, кажется, тоже устало светить и спряталось за горы. У нас остаётся всё меньше времени, чтобы найти ловушку и успеть спуститься до темноты. Привал. «Далеко ещё до цели?» — спрашиваю проводников. Все молчат, но замечаю, как от хитрой улыбки морщинки у глаз местных хранителей снежных барсов становятся глубже. Оказывается, ловушка в двух шагах позади — и я, и другие участники экспедиции прошли, не заметив её. С покупкой фотоловушек и другой техники, а также экипировки и топлива для экспедиций и рейдов сотрудникам нацпарка и добровольцам помогает Всемирный фонд дикой природы и французская компания Pernod Ricard Rouss. В 2015 году они запустили совместный проект «Сохрани своего ирбиса» — предложили браконьерам стать защитниками снежных барсов. Взамен — денежное вознаграждение, оснащение экипировкой и техникой, обучение. Поначалу местные жители к идее отнеслись настороженно. Но потом их отношение изменилось — люди стали осознавать, что нужно пытаться сохранить природу ради своих детей. Для многих охрана снежных барсов стала смыслом жизни.

«Уникальность этой истории в том, что она про единение: бизнеса, фонда, парка. И главное — волонтёров и участников проекта — местных жителей. Поэтому для меня наш общий проект — воплощение лучших человеческих качеств, это общие ценности, поддержка и взаимовыручка», — поясняет Ася Пищикова, менеджер по устойчивому и ответственному развитию Pernod Ricard Rouss.

Мы забираем карту памяти из фотоловушки и, в надежде обнаружить снежного барса, просматриваем снимки на экране камеры. Мимо фотоловушки проходил кабан и другие животные тайги. Но ирбиса здесь не было. В 2020 году учёные и волонтёры отсмотрели более 20 000 снимков — и лишь на 272 были ирбисы. Благодаря этим фотографиям удалось установить, что популяция снежных барсов в Горном Алтае растёт, а также сделать шаг вперёд в изучении этой редкой и очень красивой кошки.

После спуска чувствую усталость, на часах высвечиваются уведомления о том, что мне удалось побить личный рекорд по дневной активности и количеству потраченных калорий. Для меня экспедиция в поисках снежного барса — уникальный опыт, для других — ежедневная работа. «Иногда наши выезды длятся 10–14 дней, встаём с восходом солнца, ложимся с закатом. Работа связана с определёнными рисками: в горах часто сходят сели, случаются камнепады, зимой мы ходим по лавиноопасным местам, — поясняет Денис Гуляев. — От этого никто не застрахован. Мы соблюдаем все меры предосторожности, но чего ждать от природы — трудно предсказать. Что касается физической подготовки — раньше я занимался футболом и волейболом, лёгкой атлетикой. Работая в Сайлюгемском национальном парке, от спорта не отказался, люблю пробежки. Многое зависит от графика, но стараюсь заниматься хотя бы два-три раза в неделю. А во время экспедиций физической активности и так хватает».

Сложнее всего на свете научиться ценить то, что видишь вокруг с рождения. Научиться осознавать хрупкость и уязвимость природы. В последние годы жители Горного Алтая, сотрудники природоохранных организаций, благотворители и волонтёры из разных уголков мира сделали важные шаги, благодаря которым численность ирбисов в России стала наконец не уменьшаться, а расти.

Но всё же снежные барсы до сих пор в опасности, их популяция в России находится на грани исчезновения. Спасение ирбисов — сложная цель, для достижения которой нужны усилия многих людей. Уже сегодня вы можете помочь хранителям барсов одним из этих способов:

• сделать пожертвование на сайте WWF — оплатить организацию антибраконьерского рейда для снятия петель, стоимость топлива или установку фотоловушки;
• купить сувенир, прибыль от продажи которого будет направлена на сохранение популяции снежных барсов;
• стать волонтёром в национальном парке «Сайлюгемский», одна из задач которого — охрана ирбисов;
• если вы владелец бизнеса, вы можете запустить проект в поддержку снежных барсов или объединить усилия с WWF и Pernod Ricard Rouss.