«Я видел все тёмные стороны жизни и знаю, как не утонуть в этой тьме»

— Я начал заниматься гимнастикой, когда мне было восемь. Я просто однажды увидел по телевизору соревнования гимнастов на Олимпийских играх 1984 года и как угорелый начал прыгать на кровати, пытаясь повторить их движения. В тот момент я и понял, что хочу посвятить этому всю свою жизнь. Поступив в спортивную школу, я сразу стал показывать хорошие результаты. Я начал выступать на различных соревнованиях в США и дважды (в 11 и в 13 лет) попадал в Центр Олимпийской подготовки в Колорадо. В общем, меня заметили.

 

Когда ты ребёнок, ты отдаёшься всем своим увлечениям с огромной страстью. Ты и не думаешь о том, что в этом мире есть ещё как минимум миллион таких же как ты детей, идущих к своим целям с горящими глазами. Позже, конечно, ты понимаешь, что это спорт и у него есть свои правила, а значит, теперь все видят твои недостатки.

 

Выступать у себя в регионе (я родом из Бостона, Новая Англия) и конкурировать с лучшими ребятами из всей Америки — это совершенно разные вещи. Мне нужно было постоянно становиться лучше, нужно было постоянно подтверждать свой уровень на соревнованиях. И меня это ужасно раздражало. К тому же на меня посыпались травмы. Поддержки и помощи от родных я не получал — единственной опорой был мой первый тренер Дэн. Он был для меня отцом. И когда он ушёл — всё рухнуло, я остался совершенно один.

Наше искусство (Джо так называет гимнастику. — Прим. ред.) очень непостоянно — мы не можем ни на что рассчитывать и у нас нет гарантий, что все старания окупятся, всё задуманное осуществится. Гимнастический зал был для меня церковью, священным местом, в котором я вырос. Мне там было спокойно — я чувствовал себя в безопасности. Но конкуренция росла — с каждым днём давление становилось всё сильнее. И в итоге я не выдержал. Не выдержал и оказался на паперти.

 

Я начал принимать экстази и кокаин — во многом этому способствовал расцвет рейв-эры 90-х (в каждом клубе и на каждой тусовке наркотики были главными звёздами). Вскоре я забросил гимнастику и окончательно покинул «церковь», так долго дарившую мне счастье — я тогда был на втором курсе колледжа.

 

Чтобы быть гимнастом, нужна дисциплина и умение контролировать своё тело. Чтобы быть наркоманом, нужно уступить этот контроль преступному миру. Я не смог удержать контроль. Я был тем самым музыкантом, который взял и собственноручно расколотил свой инструмент. Я чувствовал себя предателем — я больше никогда не хотел делать стойку на руках или садиться на шпагат. Это был конец.

После ухода из спорта на десять лет я погрузился в полнейшую тьму. В 1999 году я переехал в Нью-Йорк и окончательно забылся — я начал принимать героин. Моя история с наркотиками полна горькой иронии. Занятия гимнастикой сделали из меня «профессионального» наркомана — я легко переносил боль от уколов и ломки, потому что приучился терпеть боль, когда тренировался (но я никому не советую повторять мой путь). И чем больше я пытался забыться и выкинуть воспоминания о прекрасном и чистом спорте, из которого я ушёл, тем чаще в голове возникали фантастические образы моих тренировок и выступлений. Я кололся, чтобы вычеркнуть из памяти все провалы и собственную неудачную судьбу, но в бессознательном состоянии под героином я снова и снова выполнял гимнастические элементы. Если бы я оказался в аду, то мой круг выглядел бы именно так. В Нью-Йорке я пытался устроиться на работу (даже немного позанимался журналистикой), но чаще всего удавалось найти лишь небольшие подработки — официантом или моделью. Я хотел уйти от наркотиков, но у меня не получалось. Те, кто говорят, что не существует физической зависимости, лгут. На героин очень быстро подсаживаешься.

 

Я становился старше, но не лучше. За эти годы я увидел, что та искра, которая есть в каждом человеке, медленно погасает. Этот огонёк, который сделал меня таким, какой я есть, совсем скоро должен был потухнуть навсегда. Страх потерять жизнь заставлял меня как можно дольше оставаться трезвым, оставаться без дозы. Но маятник был запущен. В конце концов я оказался на улице, где со мной был только мой плюшевый медведь и дневник, в который я записывал всё, что происходило. Дважды я попадал из-за передоза в больницу и дважды у меня диагностировали клиническую смерть.

 

Несмотря на то что во время передозировок я был очень далёк от реальности, этот опыт сделал меня сильнее. Он заставил меня поверить, что я уже поборол смерть.

Это хождение по кругу, от трезвости к передозу и обратно, продолжалось до тех пор, пока мне не исполнилось 26 — я тогда в пятый раз попал в реабилитационную клинику. Однажды я проснулся и решил попробовать сделать стойку на голове. И хотя до моего полного возвращения к тренировкам и нормальной жизни было ещё три года, именно в тот день мой интерес к спорту был реанимирован. Но полный отказ от наркотиков не даётся так легко.

 

Когда я начал ходить на различные кастинги, я ещё не был полностью чист. Свои первые пробы я провалил, а это, как вы понимаете, не очень здорово для начинающего трезвенника — в общем, три месяца воздержания закончились очередным срывом. Второй шанс я получил, когда начал выступать в Метрополитен-опере и на Бродвее — хореограф и обладательница премии «Эмми» Твайла Трап пригласила меня участвовать в бродвейском шоу «Времена — они меняются», основанном на музыке Боба Дилана. Этот момент и стал отправной точкой в моём полном отказе от наркотиков. Конечно, ведь Трап — икона в мире танцев.

 

Когда я выступал на Бродвее и в Метрополитен, со мной связался Роберт Лепейдж, один из создателей Cirque du Soleil. Он знал всю мою историю, и несмотря на это, предложил мне поучаствовать в постановке шоу «Тотем» — шоу, которое показывает эволюцию человека от первоначальных земноводных форм до итогового стремления к возвышенному полёту. Мой персонаж в костюме, созданном из четырёх килограммов кристаллов Swarovski, даёт старт долгому путешествию человека — он несёт свет и олицетворяет надежду. И для меня это не простое совпадение — «кристальный человек» символизирует мою новую трезвую жизнь, мою надежду, мою судьбу и неослабевающую силу человеческого духа.

Так я начал выступать. Шесть дней в неделю в течение пяти лет я дарил людям свет от 4 000 кристаллов. В моём образе было много символов: костюм, который снаружи кажется хрупким, на самом деле очень прочный и долговечный — такой же, как и огонёк внутри каждого человека. Он, несмотря ни на что, будет гореть очень долго — он будет гореть до самого конца и в любой момент сможет запылать с новой силой. После каждого выступления мой костюм, как и все другие, отправляли в стирку. Иногда от него могли отвалиться детали, но всегда рядом были люди, которые прикрепляли их обратно.

 

Бесконечные гастроли стали для меня настоящим испытанием. Некоторые люди — как деревья, они должны всегда быть рядом со своими корнями. Корень моей трезвости был в Нью-Йорке, и вдали от него мне приходилось непросто. Но я преодолел себя и теперь помогаю другим — я видел все тёмные стороны жизни и знаю, как справиться с эмоциями и не утонуть в этой тьме.

Меня часто тревожит мысль, что в мире много людей, которые в отличие от меня не получили от жизни второго шанса. Именно поэтому я продолжаю нести факел с огнём за тех, кто умер, и за тех, кто находится в безнадёжном положении — я стараюсь делать всё, чтобы вернуть им эту надежду. Ведь когда-то я сам был на их месте.

 

К сожалению, наркотики — это хроническое заболевание, которое в любой момент может дать рецидив. Поэтому сейчас я очень бережно отношусь к своему эмоциональному состоянию и к своему здоровью. Я не принимаю никаких наркотических обезболивающих, потому что они могут воскресить зверя, который сидит внутри меня. Мой совет — никогда не пробуйте наркотики, иначе вы рискуете остаться с ними навсегда. Но если вы сошли с дорожки, постарайтесь найти поддержку, чтобы как можно скорее вернуться к нормальной жизни и обзавестись новой страстью, такой как музыка, спорт, работа и любовь.