Анорексия: 10 мифов, в которые нужно срочно перестать верить

Всё изменилось, когда мне исполнилось 19 (позади — три года жизни, три года боли). Я будто проснулась после долгого сна. Просто в один день, открыв глаза, поняла, что всё — с меня хватит. Я устала. Мне страшно и больно. Я на самом дне. Я на самом краю.

Мне потребовалось время, много времени, чтобы вылечиться. И даже сейчас, когда большая часть пути позади, я не могу сказать, что мне удалось раз и навсегда решить эту проблему. Нет. Ещё нет. Расстройство пищевого поведения разрушает не только тело, но и психику, поэтому процесс реабилитации может растянуться на долгие годы, даже если физическому здоровью не был нанесён серьёзный урон. Но что меня тревожит больше всего — это мифы и стереотипы, которые существуют вокруг подобных заболеваний. Отчасти именно эти стереотипы (и те, кто их распространяет) становятся той самой непреодолимой преградой, которая не позволяет людям, нуждающимся в помощи, обратиться к специалистам. Я собрала в этом тексте самые частые заблуждения о расстройстве пищевого поведения — прочитайте его и перестаньте верить мифам и распространять те, что могут стоить другим людям жизни.

На пике болезни моё тело всё ещё функционировало — оно не выглядело больным, хотя я была очень худой. Но несмотря на то что моё тело ни у кого не вызывало опасений и подозрительных вопросов, в голове у меня творились по-настоящему жуткие вещи: я была одержима тем, что хотела как можно радикальнее и жёстче сократить количество потребляемых калорий, пробежать как можно больше километров и выглядеть в целом как можно меньше. И знаете, сейчас, когда я уже здорова, люди всё равно продолжают называть меня худой — им кажется, что с моим телом что-то не так. Но разве это имеет значение? Мои мысли — вот что главное, а с ними всё в порядке.

Даже в разгар болезни, когда стрелки весов показывали рекордно низкий вес, я не думала, что выгляжу особенно привлекательно. Нет, я была в курсе, что моё тело слишком худое. Но настоящий ужас был в моей голове. Я была уверена, что раз я могу голодать, то я лучше и сильнее других людей. Никакой ненависти к себе или своему телу я не испытывала, наоборот: я гордилась своей силой воли. Но потом, уже в самом начале реабилитации, я осознавала, что на самом деле я безмерно благодарна своему телу. Оно выстояло в этой бессмысленной и жестокой войне, которую я сама себе объявила.

Я устала от чувства собственного бессилия. Я устала наблюдать за тем, как любимые мною люди борются и неизменно терпят поражение. Я устала наблюдать за тем, как любимые мною люди страдают за-за лицемерия, подлости и бесконечной лжи окружающих. Окружающих, которые стараются подойти как можно поближе, чтобы ударить как можно больнее. Инстинктивно и бессознательно я пришла к тому, что питание и спорт — это единственные составляющие моей жизни, которые я могу полностью контролировать. Но тогда я в принципе не думала о возможных причинах своего поведения (если бы я доверилась кому-нибудь из близких и рассказала о своей проблеме, вполне возможно, я бы смогла значительно раньше прийти к её истинным истокам). Но я молчала и не допускала даже мысли о том, чтобы кому-нибудь открыться.

Когда я пришла в себя и осознала весь ужас происходящего, я рассказала о болезни своему другу из колледжа. Когда я разговаривал с ним, у меня дрожали руки. Я молилась, чтобы он не сказал мне: «Да ладно, ничего страшного. Расслабься». И несмотря на то что на то время мы были знакомы всего несколько месяцев, его нисколько не смутила услышанная исповедь. Он слушал меня очень внимательно и очень серьёзно, он вытер мне слезы и сказал, что всё будет в порядке. И в конце концов, всё так и есть. Если спросить меня, сожалею ли я о чём-то, то ответ будет — да. Я сожалею, что так долго скрывала от всех свою проблему. Надо было давно уже всё рассказать и обратиться за помощью.

Попытка справиться с психическим заболеванием в одиночку, увы, обречена на провал. Одиночество и изоляция — главные побочные эффекты этой борьбы. Я думала, что никто не понимает меня. Думала, что друзья не знают меня. Думала, что я единственный человек на планете, который столкнулся с подобным заболеванием (полная ерунда). Так что, по сути, я боролась не только с расстройством пищевого поведения, но и с чувством осознанного отчуждения.

Сегодня, к счастью, моя сестра опять жизнерадостный и здоровый человек. Она справилась и преодолела все последствия того страшного примера, который я ей показала (старшая сестра, называется!). Теперь я точно знаю: нет поступков, лишённых последствий. Теперь я точно знаю: последствия моих поступков, хочу я того или нет, затронут моих близких.

Не поймите меня неправильно — сейчас я чувствую себя гораздо лучше. Но есть вещи, которые настолько глубоко укоренились в моей жизни, что избавиться от них очень и очень сложно. Я же не могу просто взять и забыть, сколько калорий в шоколадном печенье. Проще говоря, нет никакого «вылечиться», есть только тело, к которому нужно научиться прислушиваться.

Сегодня спорт — это огромная часть моей жизни. Та часть, которая помогает мне стать сильнее как физически, так и психологически. Я тренируюсь, потому что люблю своё тело. Я тренируюсь, потому что хочу чувствовать себя энергичной и свободной. Запомните: нет никакого «правильного» тела. У вас есть только одно тело — любимое. Другого нет.