16 ноября — Международный день борьбы с анорексией и повод ещё и ещё раз напомнить себе о том, какими коварными и смертельно опасными могут быть расстройства пищевого поведения.
Маккензи Мэксом, как никто другой, знает, что такое анорексия — девушка больше трёх лет страдала от расстройства пищевого поведения. И сейчас, после курса реабилитации, она готова рассказать всю правду о том, без преувеличения, аде, в котором она жила и из которого ей всё-таки удалось выбраться.
— Да, у меня было всё, о чём только может мечтать человек в 16 лет. Сами посудите: хорошие оценки в школе, близкие и весёлые друзья и безграничная, а главное — взаимная (!) любовь к своей беговой команде. Так что сам факт болезни, равно как и факт того, что болезнь в принципе возможна, казался мне абсурдом. Такого не могло быть. Не могло, но это было. Расстройство пищевого поведения (РПП) — в медицинских справочниках, проблема — в моей жизни. Никаких названий и никаких определений — сплошное отрицание. Да, у меня были проблемы. Нет, у меня не было проблем.

Всё изменилось, когда мне исполнилось 19 (позади — три года жизни, три года боли). Я будто проснулась после долгого сна. Просто в один день, открыв глаза, поняла, что всё — с меня хватит. Я устала. Мне страшно и больно. Я на самом дне. Я на самом краю.

Теперь, когда мне 22, я поняла: бороться — это нормально, игнорировать — нет. Когда я поступила в колледж, я встретила людей, чьи головы заняты куда более важными вещами, чем подсчёт калорий (вы это серьёзно?). Людей, которые не рассматривают своё отражение в зеркале часами в поисках новых недостатков (вы это серьёзно?). Людей, которые наслаждались жизнью. Жизнью, которую я презирала. Они были счастливы, а я сгорала заживо.

Мне потребовалось время, много времени, чтобы вылечиться. И даже сейчас, когда большая часть пути позади, я не могу сказать, что мне удалось раз и навсегда решить эту проблему. Нет. Ещё нет. Расстройство пищевого поведения разрушает не только тело, но и психику, поэтому процесс реабилитации может растянуться на долгие годы, даже если физическому здоровью не был нанесён серьёзный урон. Но что меня тревожит больше всего — это мифы и стереотипы, которые существуют вокруг подобных заболеваний. Отчасти именно эти стереотипы (и те, кто их распространяет) становятся той самой непреодолимой преградой, которая не позволяет людям, нуждающимся в помощи, обратиться к специалистам. Я собрала в этом тексте самые частые заблуждения о расстройстве пищевого поведения — прочитайте его и перестаньте верить мифам и распространять те, что могут стоить другим людям жизни.

1. Люди с расстройством пищевого поведения должны быть суперхудыми

Мы привыкли к тому, что главный признак РПП — это худоба. Мы привыкли, что именно она выдаёт людей, больных анорексией. Да, отчасти это правда, но как быть с такими заболеваниями, как булимия или нервное переедание? Отнюдь не все люди с подобными диагнозами страдают излишней худобой или полнотой. Расстройство пищевого поведения, по сути своей, не является неким физическим состоянием вашего тела: то, как вы выглядите, может быть симптомом проблемы, но не её причиной. Худой или полный, щуплый или мускулистый — ничто из перечисленного не отражает и не определяет ваши отношения с едой, спортом и собственным телом.

На пике болезни моё тело всё ещё функционировало — оно не выглядело больным, хотя я была очень худой. Но несмотря на то что моё тело ни у кого не вызывало опасений и подозрительных вопросов, в голове у меня творились по-настоящему жуткие вещи: я была одержима тем, что хотела как можно радикальнее и жёстче сократить количество потребляемых калорий, пробежать как можно больше километров и выглядеть в целом как можно меньше. И знаете, сейчас, когда я уже здорова, люди всё равно продолжают называть меня худой — им кажется, что с моим телом что-то не так. Но разве это имеет значение? Мои мысли — вот что главное, а с ними всё в порядке.

2. С вами должно произойти что-то по-настоящему страшное, чтобы вы заболели РПП

Если посмотреть на мою жизнь со стороны, вы не найдёте ровным счётом ничего ужасного и трагического. Никаких психологических потрясений и детских травм, напротив — у меня было прекрасное детство. Когда я заболела, я была успешным и реализовавшимся человеком. Но сейчас, анализируя собственную жизнь, я понимаю, что именно это мнимое благополучие стало причиной болезни. Точнее, не само благополучие, а гонка за ним. Чаще всего именно такие вещи, как перфекционизм и негативная эмоциональность, стоят у истоков заболеваний, подразумевающих жёсткие ограничения и запреты. Я прикладывала очень много усилий, чтобы достигнуть успеха, чтобы быть лучшей. Я так хотела быть идеальной, что потребность в постоянном контроле и дисциплине заменила мне здравый смысл и стала моей навязчивой идеей. Совершенство требует работы. Совершенное тело требует запретов. Да, я так думала. Да, я ошибалась.

3. Расстройством пищевого поведения страдают только люди с низкой самооценкой

Я никогда не считала себя толстой или непривлекательной. Я никогда не страдала из-за низкой самооценки, и у меня никогда не было комплексов относительно собственной внешности. Но мне было по-настоящему страшно признать, что у меня есть проблемы. Меньше всего на свете я хотела показаться самой себе глупой и ограниченной. Сейчас, анализируя своё прошлое, я понимаю: тот факт, что мои тревоги и моё стремление к тотальному контролю проявились в форме жёстких ограничениях в еде и изнурительных тренировках, — чистой воды случайность. Совпадение. Я расценивала своё худое тело как материальное свидетельство того, что я успешна в контроле над собой. Но теперь я понимаю, что моя одержимость калориями и физическими нагрузками просто была механизмом, помогающим мне справиться с растущим беспокойством из-за тех вещей, которые были вне моей юрисдикции. Вне моего контроля.

Даже в разгар болезни, когда стрелки весов показывали рекордно низкий вес, я не думала, что выгляжу особенно привлекательно. Нет, я была в курсе, что моё тело слишком худое. Но настоящий ужас был в моей голове. Я была уверена, что раз я могу голодать, то я лучше и сильнее других людей. Никакой ненависти к себе или своему телу я не испытывала, наоборот: я гордилась своей силой воли. Но потом, уже в самом начале реабилитации, я осознавала, что на самом деле я безмерно благодарна своему телу. Оно выстояло в этой бессмысленной и жестокой войне, которую я сама себе объявила.

4. Расстройство пищевого поведения можно игнорировать

Расстройство пищевого поведения требует каждой секунды вашего внимания и распространяется на все сферы вашей жизни. Я планировала своё время так, чтобы у меня не было ни одной свободной минуты: когда утренняя пробежка заканчивалась, сразу же начиналась учёба (то есть я просто физически не успевала поесть). Я избегала совместных обедов с друзьями, чтобы они ни в коем случае не заметили, что я ничего не ем. Я билась в истерике, когда мама уговаривала меня спуститься к ужину, — я плакала до тех пор, пока она не разрешала мне взять еду наверх и поесть у себя в комнате. Содержимое тарелки сразу же отправлялось в унитаз. Сейчас мне становится жутко от этих воспоминаний. Но всё-таки главный ужас заключается в осознании того, как много я упустила и пропустила за эти три года. Это кажется невозможным — настоящее сумасшествие. Но это та часть моей жизни, которую уже не вернуть.

5. Вам станет лучше, если вы научитесь принимать своё тело

История каждого человек с диагнозом РПП уникальна, и за каждой такой историей стоит реальная проблема, которую нужно обсуждать и прорабатывать со специалистом. Да, течение болезни, симптомы могут совпадать, но причина заболевания у каждого своя. Сейчас я могу точно сказать, что моя проблема заключалась во внутреннем конфликте: я хотела контролировать то, что при всём желании контролировать не могла. Я видела людей, близких и дорогих мне людей, которые волею судьбы были вынуждены проходить через настоящие испытания (несчастный брак и болезненный разрыв, финансовые трудности и предательство того, кого любишь), и мне казалось, что счастье — это выдумка. Обман. Его нет в природе, его нельзя достичь. Счастье — это цель, достижение которой мне никто никогда не сможет гарантировать.

Я устала от чувства собственного бессилия. Я устала наблюдать за тем, как любимые мною люди борются и неизменно терпят поражение. Я устала наблюдать за тем, как любимые мною люди страдают за-за лицемерия, подлости и бесконечной лжи окружающих. Окружающих, которые стараются подойти как можно поближе, чтобы ударить как можно больнее. Инстинктивно и бессознательно я пришла к тому, что питание и спорт — это единственные составляющие моей жизни, которые я могу полностью контролировать. Но тогда я в принципе не думала о возможных причинах своего поведения (если бы я доверилась кому-нибудь из близких и рассказала о своей проблеме, вполне возможно, я бы смогла значительно раньше прийти к её истинным истокам). Но я молчала и не допускала даже мысли о том, чтобы кому-нибудь открыться.

6. Никто не замечает, что вы боретесь

Я думала, что я очень хитрая. Думала, что обвела всех вокруг пальца, хотя на самом деле это было не так. Мои друзья закрывали глаза на все странности, вероятно, потому что знали: я буду огрызаться, ругаться и злиться, но всё отрицать. Моя мама в вопросах воспитания в принципе всегда придерживалась правила невмешательства — она точно знала, что происходит что-то неладное, но предпочитала делать вид, будто всё окей. Мой тренер заметил, что я сильно похудела, но так как я по-прежнему быстро бегала, решил мне ничего не говорить. Я так гордилась собой. Гордилась тем, что никто не мог сказать мне: «Слушай, у тебя проблемы». Хотя большинство людей точно что-то подозревали.

Когда я пришла в себя и осознала весь ужас происходящего, я рассказала о болезни своему другу из колледжа. Когда я разговаривал с ним, у меня дрожали руки. Я молилась, чтобы он не сказал мне: «Да ладно, ничего страшного. Расслабься». И несмотря на то что на то время мы были знакомы всего несколько месяцев, его нисколько не смутила услышанная исповедь. Он слушал меня очень внимательно и очень серьёзно, он вытер мне слезы и сказал, что всё будет в порядке. И в конце концов, всё так и есть. Если спросить меня, сожалею ли я о чём-то, то ответ будет — да. Я сожалею, что так долго скрывала от всех свою проблему. Надо было давно уже всё рассказать и обратиться за помощью.

7. Если вы хотите попросить о помощи, значит, вы слишком слабый, чтобы решить проблему самостоятельно

Общественное порицание — вот чего я боялась больше всего на свете. Это был мой самый частый ночной кошмар. Они тычут в меня пальцами и шепчутся. Но знаете что? Всем реально всё равно. И ни один здравомыслящий человек никогда не похлопает вас по плечу и не скажет, что игнорировать очевидные проблемы — здорово. Когда вы делитесь с близким человеком своими трудностями, он точно не будет осуждающе смотреть на вас сверху вниз. Нет, он будет смотреть на вас как на обычного человека, который запутался. Просто запутался. Давайте говорить правду: мы все иногда сбиваемся с правильного курса и выбираем не те дороги.

Попытка справиться с психическим заболеванием в одиночку, увы, обречена на провал. Одиночество и изоляция — главные побочные эффекты этой борьбы. Я думала, что никто не понимает меня. Думала, что друзья не знают меня. Думала, что я единственный человек на планете, который столкнулся с подобным заболеванием (полная ерунда). Так что, по сути, я боролась не только с расстройством пищевого поведения, но и с чувством осознанного отчуждения.

8. Никто не хочет вникать в ваши проблемы

Вы точно удивитесь, когда узнаете, что очень много людей искреннее хотят вам помочь. И дело здесь не в жалости. Конечно, не все поймут, через что вам пришлось пройти, но на самом деле это и не так важно. Каждый человек хотя бы раз в жизни с чем-нибудь боролся, что-то преодолевал; у каждого были трудности и проблемы, с которыми ему нужно было справиться. И если ваши близкие действительно вас любят, они сделают всё, чтобы окружить вас заботой и пониманием. Во многом именно из-за уверенности, что даже при всём желании ни один человек не сможет понять тот ужас, который я тогда пережила и испытала, я хранила молчание и держала всё в себе. С тех пор прошло много времени, и я сделала массу удивительных открытий — в том числе о людях, которые окружали меня тогда. Оказалось, что у нас было (и остаётся) очень много общего. Очень.

9. Расстройство пищевого поведение влияет только на вас

А теперь о самом страшном. По крайней мере, для меня это самое страшное. Мы не существуем вне социума, а значит, все наши поступки косвенно или напрямую влияют на людей, которые нас окружают. Моя младшая сестра, которую я безмерно люблю, конечно, заметила, что что-то не в порядке. И я вместо того чтобы обратиться к самому дорогому для меня человеку, наоборот, отвернулась от него. Но самое ужасное началось потом, когда я осознала, что моя сестра начала меня копировать. Возможно, я бессознательно демонстрировала ей, что моё поведение — это единственный способ справиться с болью. Как бы то ни было, моя младшая сестра перестала есть, замкнулась в себе и всё свободное время проводила в постели. И этот ад длился больше года.

Сегодня, к счастью, моя сестра опять жизнерадостный и здоровый человек. Она справилась и преодолела все последствия того страшного примера, который я ей показала (старшая сестра, называется!). Теперь я точно знаю: нет поступков, лишённых последствий. Теперь я точно знаю: последствия моих поступков, хочу я того или нет, затронут моих близких.

10. Однажды вы полностью вылечитесь

Несмотря на то что я уже довольно долго пытаюсь найти тот самый баланс, о котором так много говорят, я всё ещё ничего о нём не знаю. Если во время обеда друзья заказывают бутылку вина, я ловлю себя на мысли, что мне некомфортно. Некомфортно, но при этом интересно узнать, что они думают обо мне, когда я отказываюсь пить. Или если я понимаю, что хочу шоколадку, я не ограничиваюсь несколькими кусочками, а съедаю всю плитку. «Потому что я могу это сделать», — думаю я. И да, в магазинах я до сих пор первым делом смотрю на этикетку, а за обедом не могу не считать калории в съеденном блюде.

Не поймите меня неправильно — сейчас я чувствую себя гораздо лучше. Но есть вещи, которые настолько глубоко укоренились в моей жизни, что избавиться от них очень и очень сложно. Я же не могу просто взять и забыть, сколько калорий в шоколадном печенье. Проще говоря, нет никакого «вылечиться», есть только тело, к которому нужно научиться прислушиваться.

Сегодня спорт — это огромная часть моей жизни. Та часть, которая помогает мне стать сильнее как физически, так и психологически. Я тренируюсь, потому что люблю своё тело. Я тренируюсь, потому что хочу чувствовать себя энергичной и свободной. Запомните: нет никакого «правильного» тела. У вас есть только одно тело — любимое. Другого нет.