Мы встретились с Ильёй Ромашко, актёром, сооснователем GOGOL School, и попросили его рассказать о театральной лаборатории — о том, чем хороший актёр отличается от плохого, что такое талант и почему нельзя научиться быть свободным (спойлер: научиться нельзя, но стать можно).
«Я хочу построить «Хогвартс» без копейки государственных денег», — Илья Ромашко о том, что такое GOGOL School. Изображение номер 1
Илья Ромашко
— В GOGOL School мы рассматриваем театр не как совокупность ремесленных навыков — умение правильно засмеяться или правильно удивиться, — а как работу с собственной органикой. Можно всю жизнь оставаться в довольно узком диапазоне ролей, не перевоплощаться ни в старуху, ни в ребёнка, но при этом быть абсолютно честным, органичным и достоверным. Качество актёра далеко не всегда определяется спектром ролей и образов, которые он может сыграть. Не могу сказать, что Евгений Леонов — один из моих любимых актёров — обладал гипершироким диапазоном. У того же Безрукова диапазон ролей больше и разность между одной ролью и другой в разы сильнее. Но по сердечной мышце Леонов мне ближе. Это не значит, что Безруков плохой, а Леонов хороший. Нет, это просто мой выбор, моя вкусовщина. Всё искусство — это в принципе принятие или неприятие чего-то для себя.

 

Я верю: какую бы роль ни играл актёр, она вырастает из него самого. Нужно что-то в себе найти, от чего-то оттолкнуться. И то, от чего ты отталкиваешься, то, как ты это в себе ищешь, то, чем ты делаешь роль, — всем этим мы и занимаемся в лаборатории.

Что отличает хорошего актёра от плохого? То же, что плохого музыканта от хорошего. Вот идёт фортепьянный концерт — все участники играют условно одно и то же. Приходит чувак, садится за рояль и начинает играть, за ним выходить другой и начинает играть. Первый сыграл отвратно, второй — гениально. Если мы говорим об искусстве, а не о театральном или музыкальном кружке, то эта разница будет чувствоваться, она будет видна. Здесь важно всё — воображение, уровень открытости, чистота и частота работы сердечной мышцы. Кроме того, хороший актёр отличается от плохого своим отношением к делу. Если это халтура, если это ради денег или ради удовлетворения собственного эго, то вряд ли что-то получится. Искусство — это всегда профессиональное заболевание. Это мания, одержимость, желание что-то сказать, чем-то поделиться. Это стимулы, которые не укладываются ни в одну пирамиду потребностей. Это что-то над. И когда это над появляется, рождается искусство.

Мне кажется, талант в искусстве определяется прежде всего степенью свободы и безответственности. И главное здесь, чтобы не было всё равно, чтобы не было пофиг, чтобы жизнь не была заточена на результат. Потому что жизнь — это не результат, это процесс. А талант можно взрастить. Самому. В себе.
Нельзя научить человека быть свободным. Это всегда выбор. И вот за этим к нам и приходят — приходят, чтобы понять, как этот выбор сделать. Потому что любое искусство, особенно театр и музыка, всегда начинается с внутренней свободы. И атмосфера, которая царит на занятиях в GOGOL School, — это в хорошем смысле асоциальная атмосфера. Это не значит, что у нас тут люди с синими волосами, татуировками и пирсингом. Нет, просто все очень разные. И для меня это особенно ценно.

В лаборатории есть ученица, которая занимается уже девять месяцев. Однако за всё это время она выходила на сцену — пробовать этюды — всего два или три раза. Это катастрофически мало. Но я знаю, что ей нужно посидеть в таком режиме ещё месяцев пять. Ей надо созреть. Когда человек приходит и ничего не делает, важно понять причину — понять, что ему мешает. Важно не задавить, не задушить, не загнать всех под одну гребёнку, чтобы все стали одинаковыми, как куропатки. Нет, люди разные. И большая доля моей ответственности состоит в том, чтобы никого не «зашаблонить» и самому не закостенеть.

Если человек может, он выходит и делает. Если не может, он лежит на полу в поту и не может. А если он сидит на заднице и начинает мне доказывать, что он не может, то мы с ним, как правило, прощаемся.
Скоро нам предстоит финальное совещание, на котором мы будем обсуждать планы на ближайшие 20 лет. Так вот, через 20 лет я хочу создать лучшее учебное заведение России в сфере искусств. Построить «Хогвартс», причём без копейки государственных денег (в следующем сезоне мы в принципе станем АНО — автономной некоммерческой организацией с полностью открытой отчётностью). Это должно быть здание за МКАД, пансион; это должен быть вуз с лучшими педагогами и современной программой обучения. И тот кластер из ребят 28—35 лет, который уже есть, нужно обязательно сохранить и сделать для них совместные занятия с 18-летними. Ведь когда они пересекаются на интенсивах и видят 18-летние горящие глаза, они вспоминают, что тоже когда-то были такими, и моментально молодеют.

Преподавание в GOGOL School доставляет мне не столько удовольствие, сколько радость. Удовольствие — это нечто физиологическое. Вкусный обед — это удовольствие, вкусный обед в ресторане категории Michelin — это дорогое удовольствие. Но когда у тебя рождается ребёнок — это радость. Когда ты с парашютом летишь вниз — это радость. Когда у тебя свидание с любимым человеком — это радость. И GOGOL School для меня — это радость.

 

Мне радостно, когда ребята приходят на занятия с горящими глазами. Мне радостно, когда у нас начинается набор на новый сезон и мы сразу получаем 800 заявок. Мне радостно, что за два года мы сформировали труппу из 18 ребят, которым не всё равно, которым интересен процесс, и сейчас придумываем для них репертуар.

Попасть к нам в школу с улицы в принципе возможно. Обычно мы проводим летние и зимние интенсивы, на которых ребята занимаются в течение одного или двух месяцев. Этого времени достаточно, чтобы понять, с кем хотелось бы работать дальше, а с кем нет. После этих интенсивов люди, как правило, меняются — некоторые сильно, некоторые не очень. Всё зависит от того, зачем они приходят. Кто-то приходит доказать, что он лучший в мире непризнанный актёр, кто-то — чтобы поставить «галочку» напротив пункта «раскрепоститься». А бывают такие, кто не знают, зачем пришли, но почему-то остаются здесь ночевать. И вот они — наши ребята.

 

Современная социальная модель (модель потребления) подразумевает очень чёткий рациональный ответ на вопросы о том, кто ты, зачем ты, куда ты, почему ты. Это всё большой-большой обман, но в этом обмане — в этом постиндустриальном обществе имении кока-колы и сникерсов, в этой пирамиде товарища Маслоу — принято существовать. А в чём главный подвох этой пирамиды? В том, что Маслоу называет треугольник пирамидой, трёхмерный объект — двумерным. Когда мы говорим — достигнуть цели, получить результат, это хорошо, а это плохо, мы находимся в двумерной системе. Но если мы говорим о пирамиде, то упускаем как минимум ещё три стороны, а в классике — все пять (ещё ведь есть основание). То есть 80 процентов того, что движет человеком, здесь не отображено. Кроме того, пирамида Маслоу базируется на физиологических потребностях. Но как быть с ситуациями, когда голодная мать отдаёт последний кусок хлеба своему ребёнку — она умирает, а ребёнок выживает. Сколько таких случаев было в блокадном Ленинграде! Как-то это не вяжется с пирамидой потребностей. Я понимаю, что беру крайности, но тем не менее. Бывает и так, что человек увольняется с хорошей работы, где у него есть и социальное признание, и большая зарплата. Он в один момент всё бросает и куда-то сваливает. Что это за дауншифтинг? Что у человека болит, чего ему хочется? В рамках двумерной модели мы на эти вопросы не ответим.

Ты кто? Ты о чём? Ты про что? В рамках треугольника неприменимо слово «ты», там только «мы». Человек рассматривается как модель в социуме. Как один из участников социальных процессов. Миром правят корпорации, и им выгодно, чтобы человек был среднестатистическим — желательно квадратом, чтобы его было легко перевозить, и желательно не очень умным, чтобы не тратить бешеные деньги на простенькие маркетинговые воздействия. Глупенький, квадратный, двумерный — идеал современного потребителя. Но увы, потребление не приносит счастья, оно приносит лишь удовлетворение. А счастье и радость приносит созидание. И мы тут в GOGOL School именно этим и занимаемся — радостью и счастьем.
Если вы хотите учиться в Театральной Лаборатории, поторопитесь подать заявку и успеть на осенний набор. Места еще есть. Регистрация ПРОИСХОДИТ ЗДЕСЬ (а в Gogol School происходят чудеса).
Статьи по теме
«Машина Мюллер»: тело, которое создаёт смыслы
«Если пережил второй акт «Лебединого озера», можешь всё». Как балерина стала фитнес-иконой
10 самых ярких выступлений Рудольфа Нуреева
8 самых ярких выступлений Михаила Барышникова