В этом году Рокки Бальбоа, один из самых вдохновляющих персонажей мирового кино, снова напомнил о себе. К выходу фильма «Крид: наследие Рокки» Катя Кулиничева вспоминает самые яркие мотивирующие истории из жизни Сильвестра Сталлоне, недавно получившего первый в карьере «Золотой глобус» и третью номинацию на «Оскар».

Как важно быть упорным

Сильвестр Сталлоне уверен: сегодня такой фильм, как «Рокки», вряд ли был бы снят. А если бы и был, то идти ему в ограниченном прокате на 25 экранах. Возможно, история об аутсайдере, шансе всей жизни и мечте, которая может сбыться для каждого, в 70-х действительно была актуальнее, чем сегодня. Не случайно фильм «Крид», признанный удачным перезапуском франшизы, — уже не об этом, а о поиске 30-летним героем себя и своего места в жизни.

 

Но на оригинальный фильм можно посмотреть иначе. Помимо прочего, эта история о том, как человек придумал себе работу мечты. Вы наверняка читали немало таких, не так ли? Вот ещё одна.

 

В 1975 году Сильвестр Сталлоне был уже не очень молодым (в 76-м, в год выхода «Рокки», ему исполнилось 30) начинающим актёром с большим опытом неудачных кастингов. На счету было немногим больше 100 долларов (каноническая версия говорит, что 106), дома ждала беременная жена и собака. Домом считались полторы комнаты с тараканами в «поджелудочной железе Голливуда» (по определению самого актёра). Но и за те платить было нечем.

 

Роль мечты всё не предлагали. И он решил придумать её сам. Мама будущей звезды, увлекавшаяся астрологией, как-то предсказала сыну, что своего первого крупного успеха он добьётся как писатель. До «Рокки» Сталлоне успел продать несколько сценариев, в основном на телевидение.

Считается, что эту историю Слай написал за три с половиной дня, выкурив несметное количество дешёвых сигарет. Вдохновением послужил реальный чемпионский бой между обладателем пояса Мохаммедом Али и Чаком Уэпнером, закончившийся для последнего техническим нокаутом.

 

«Я смотрел тот бой в кинотеатре, — вспоминал Сталлоне. — И сказал себе: нужно рассказать о подавленных амбициях и разбитых мечтах, о людях, которые смотрят, как их надежды обращаются в прах. Об этом я думал около месяца. Можно назвать это стадией вдохновения. Затем я дал идеям вызреть в течение 10 месяцев. А потом наступила стадия реализации, когда я и написал всё за три с половиной дня».

 

Слай вставал в 6 утра, писал от руки в блокноте, а его тогдашняя жена Саша потом набирала текст на машинке, параллельно подбадривая мужа в стиле тренера старой закалки.

 

«Знаете, я не верю тем парням, которые рассказывают, будто у них ушло 19 лет на то, чтобы что-то написать. Я просто заставил себя закончить — и дело было сделано», — рассказывал Сталлоне.

 

Сценарием быстро заинтересовались, но у амбициозного автора было несколько условий: главная роль достаётся ему вместе с режиссёрским креслом. От последнего Сталлоне благоразумно откажется в обмен на 10 процентов от прибыли в прокате. Но насчёт роли он будет стоять на своём и не польстится даже на большие деньги: по разным данным — от 150 000 до 300 000 долларов (с учётом инфляции сейчас это около миллиона). Так что слоган картины — «Вся его жизнь в том, чтобы поставить миллион на один выстрел» — и про самого Сталлоне тоже.

«Я бы никогда не продал мечту, — вспоминает актёр. — Даже сказал жене, что лучше похороню сценарий на заднем дворе, и пусть Рокки играют гусеницы. Она согласилась и сказала, что если будет нужно, готова переехать в вагончик посреди болота».

 

Режиссёр Джон Г. Эвилдсен не хотел браться за этот фильм, поскольку совершенно не интересовался боксом. Но его всё же уговорили прочитать сценарий. «Я открыл его, а там на второй странице парень разговаривал со своими черепашками… Это меня покорило», — вспоминает постановщик.

 

Что было дальше, все знают. Десять номинаций на премию «Оскар», включая две для самого Сталлоне. Три статуэтки, в том числе за лучший фильм. Многочисленные продолжения. Прижизненный памятник персонажу на лестнице городского Музея искусств в Филадельфии, которую с тех пор прозвали «ступеньками Рокки».

 

Эвилдсен до сих пор считает, что «Рокки» — это не кино о боксе: «Это как гражданская война, которая идёт фоном в «Унесённых ветром». Но это же не фильм о гражданской войне».

 

«Конечно, между историей Рокки и моей биографией есть определённые параллели, — отвечает Сталлоне на самый очевидный вопрос. — У него был драйв, талант и ум, но никто его не замечал. А когда шанс постучался в дверь, все сказали: «О, это Рокки, он хорош». То же самое случилось и со мной. Факт в том, что мы оба прошли определённый путь до того, как получили возможность показать себя. Это главное сходство».

Супергерои боевиков — тоже люди

Сталлоне в юности увлекался спортом, и это был не бокс. В школе он успешно играл в футбол на позиции защитника и метал диск. Но потом бросил всё ради того, чтобы стать актёром. Смелый шаг, учитывая одну заметную особенность. При эффектной внешности у Сталлоне есть один недостаток: из-за детской травмы у него парализована часть мышц лица, губы и языка, что сказывается на мимике и речи.

 

Отличительной чертой всех его звёздных ролей станет отменная физическая подготовка. Перед началом съёмок «Рокки» актёр, никогда не занимавшийся боксом профессионально, в течение пяти месяцев тренировался по шесть часов в день, пробегал по пять миль по пляжу, боксировал в свободное время дома и худел с помощью вживлённого в желудок медицинского баллона.

 

Сцену финального боя с Аполло Кридом они с режиссёром расписали как сценографию для балета: каждое движение, каждый удар. Этот балет в итоге завершился для Сталлоне травмой рёбер, а для его партнера Карла Уэзерса — разбитым носом.

 

В 1976 году, бравурно отвечая на вопрос, можно ли назвать его мачо, Слай скажет: «Не понимаю, что происходит с современными мужчинами. Не думаю, что даже много читающие барышни хотели бы, чтобы все парни стали хилыми библиотекарями. Если быть мачо означает хорошо выглядеть, чувствовать себя сильным и стрелять в лесу из ружья, тогда я мачо».

 

Глядя на налитые бицепсы Сталлоне в «Рэмбо» или «Кобре», сложно догадаться, что его знаменитые роли в боевиках были, что называется, на физическое преодоление — почти как страдания Леонардо Ди Каприо на съёмках «Выжившего».

Много лет спустя Слай признался, что тренажёры отнюдь не были любовью всей его жизни: «На самом деле я не настолько атлетичен, как идеальный герой боевика, — признаётся Слай. — От природы у меня не тот тип тела, для которого характерна сбитая, развития мускулатура. А я скорее худой. Но мне нравятся физические вызовы».

 

Ещё более жёстко актёр высказался об изматывающих курсах тренировок, которые требовали фильмы: «Я никогда не получал огромного удовлетворения и ощущения счастья от процесса. Поскольку это в итоге превращается в своеобразное перетягивание каната между раздражением и опустошением. Очень редко всё складывается хорошо. Похоже на один из этих триатлонов».

 

Вспомните эти слова, когда вам в следующий раз захочется всё бросить во время тренировки.

 

Слай как-то признался, что ненавидит бегать (в чём расходится с нынешней супругой, поклонницей коллективных занятий спортом). Но даже разменяв седьмой десяток, продолжает работать в спортзале по программе, специально составленной тренером с учётом возраста актёра и немалого количества травм, полученных на съёмках.

 

В 2011 году актёра, никогда не занимавшегося боксом профессионально, ввели в Международный зал славы бокса (одновременно с Майком Тайсоном). Еще раньше его отметила Ассоциация писателей о боксе. «Я никогда не претендовал на то, чтобы быть боксёром. У меня нет таких навыков, — отметил Сталлоне на торжественной церемонии. — Но наша жизнь — это постоянная битва. Порой то, что я пишу, кажется немного сентиментальным. Но я действительно верю: важно не то, как сильно ты бьёшь, а то, как принимаешь удар и двигаешься дальше. Именно это определяет жизнь человека».

Рокки, живущий своей жизнью

Последние лет 30 Сильвестр Сталлоне получал в основном номинации на «Золотую малину» — обидную награду за худшие достижения в киноиндустрии. Время от времени выигрывал: в 2008-м его даже признали худшим актёром века. К счастью, на «малинные» годы пришлось и несколько премий за общие достижения в карьере, что в целом восстановило баланс.

 

Ворох номинаций на все главные кинонаграды США за «Крида» — для звёздного ветерана Голливуда первый успех такого масштаба с 1976 года. Получая в начале января свой «Золотой глобус», 69-летний Сталлоне заметил по поводу стоячей овации, которую устроил ему зал: «Это напоминает, что в жизни ни для чего никогда не поздно и ничто никогда не кончено, пока ты жив». Великий месседж.

 

В конце февраля фильмы Рокки Бальбоа вполне может принести своему создателю «Оскар». До Сталлоне всего пять человек дважды номинировались на знаменитую кинопремию за роль одного и того же персонажа.

 

Эту роль впервые в истории эпопеи о Рокки написал не Слай. 29-летний режиссёр и соавтор сценария «Крида» Райан Куглер (нетрудно посчитать, что он родился через 10 лет после выхода первого «Рокки») придумал фильм для своего отца, в прошлом спортсмена-любителя и большого поклонника оригинальной эпопеи о несгибаемом боксёре.

«Мы всё время смотрели фильмы о Рокки, — вспоминает Куглер. — Так что я узнал, кто это такой, ещё до того, как узнал, что такое кино. Я посмотрел первую картину ещё до того, как начал говорить. А когда стал старше, папа всегда показывал мне «Рокки II» перед моими матчами или важными экзаменами».

 

Потом отец заболел и частично утратил способность передвигаться самостоятельно. «Тогда у меня появилась идея посмотреть, что произошло с его любимым героем через много лет. И это стало мотивацией для отца, помогло ему пройти через болезнь. Наши отношения вдохновили меня написать «Крида» и предложить его Слаю и студии».

 

«Рокки никогда не существовал. Это сказка, миф, — заметил как-то Сталлоне. — Мне нравятся аллегории, я очень люблю «Илиаду» и «Одиссею». Я не стремился сделать документальную историю. Придумывая Рокки, я пытался создать современную сказку».

 

Своя личная история была и у Сталлоне. Уже после начала работы над «Кридом» от сердечного приступа умер его старший сын Сэйдж. В фильме есть эпизод, где пожилой боксёр, перешедший на тренерскую работу, смотрит на фото своего сына, по сюжету уехавшего в Канаду, подальше от тени знаменитого отца. Это настоящий снимок из семейного альбома Сталлоне.

Как и для самого первого фильма, Слай снова нанял тренера — но уже по актёрскому мастерству. «Как и профессиональному спортсмену, здесь тебе тоже нужна цель, чтобы помочь преодолеть бездну страха», — заметил актёр. В седьмой фильм перекочевала и знаменитая чёрная пижонская шляпа Рокки.

 

«Я люблю этого персонажа, но никогда не думал, что снова сыграю его, — признался актёр. — Не думал, что это вызовет такой резонанс, особенно у нового поколения, что эта роль станет переломной. Я просто решил, что это имеет смысл, ведь у Рокки много дел, много проблем. Он один из нас».