Борис Батин: как одолеть пустыню за 7 дней

Отсутствие стимула подготовки к новому крутому соревнованию сразу же отразилось на результатах моих текущих стартов. Я разленился настолько, что стал игнорировать план тренировок, предпочитая просто кататься на вейкборде или играть в футбол. К своему сегодняшнему ужасу, я даже «прогулял» запланированный старт по триатлону, который, между прочим, был уже оплачен. Сегодня мне сложно представить такое положение вещей, но тогда лень обуяла меня.

Однако нашлось то, что вывело меня из спортивного штопора. Как-то после одного из стартов обнаружил комментарий в одной из соцсетей под фотографиями соревнований по триатлону в Крылатском. Если кратко и мягко, то «коллеги» писали, что я тяжело бежал этап, и вообще в этом сезоне Батин не в форме. Этого стало достаточно для того, чтобы я пришёл в бешенство. Естественно, зол я был не на комментарии и их авторов, а на себя. Дал повод!

В кулуарах одной из бизнес-конференций я узнал о Marathon Des Sables и решил принять участие в юбилейном, тридцатом ультрамарафоне. MDS — это сложное беговое соревнование, в ходе которого спортсмены преодолевают 250-километровую дистанцию по пустыне Сахара в пять этапов. Настоящее экстремальное испытание! Запрещена любая внешняя помощь. Марафонец до соревнования собирает свой рюкзак с пищей на всё время забега, со спальным комплектом и другой экипировкой. Во время соревнования организаторы обеспечивают спортсменов только водой, шатрами для ночлега и при крайней необходимости — медицинской помощью. После того как я принял решение бежать свой первый мегамарафон, жить стало гораздо интереснее.

Подготовку к марафону на выживание начал за семь месяцев до самого соревнования. Обратился за помощью в подготовке к потрясающему тренеру и действующему рекордсмену России в марафонском беге Алексею Соколову.

Это был настоящий вызов самому себе. Опасался я не столько дистанции, сколько условий. Во-первых, бег по жаре никогда не был моим коньком. Во-вторых, мои проблемные ноги даже на полумарафоне почти всегда обрастали мозолями, а в пустыне даже стальные стопы сотрутся в песок. В-третьих, я даже в походы никогда не ходил, а в Сахаре пришлось целую неделю жить в суровых походных условиях, да ещё и тащить все запасы провизии на себе. И наконец, бег по песку и пересечённой местности с довольно заметными перепадами высот для таких толстяков (по меркам бегунов), как я, превращается в сущий кошмар.

Поэтому процесс подготовки, в ходе которого я пробежал в общей сложности почти 2,5 тысячи километров — это отдельная интереснейшая история. Но сейчас я перенесу читателя в апрельское Марокко — почти безжизненные раскалённые пески пустыни Сахары.

Мой отель на следующие девять дней — беззвёздная по меркам отельеров полупалатка в пустыне. Однако звёзд хватало над головой. Когда встретил в лагере спортсменов из России, приободрился. Слава богу, свои! Тёплый разговор о подготовке к марафону хорошо пошёл под ужин.

Утром субботы, четвёртого апреля, я сдал багаж, прошёл проверку снаряжения, получил номер участника и непременный атрибут бегуна в пустыне — солевые таблетки, задерживающие влагу в организме. В итоге рюкзак на старте весил без воды чуть меньше восьми килограммов. Супер, думал я. Буду порхать, как бабочка в тени оазиса.

Вечером поднялась песчаная буря, видимость снизилась до нескольких метров. Находясь в центре лагеря, сложно было отыскать свою палатку. Буря разбушевалась так, что снесла надувную стартовую арку. Марафон ещё не начался, а песок уже раздражает. Он повсюду: в одежде, снаряжении, скрипит на зубах.

Ночью перед стартом пришлось укутаться в спальник с головой, ведь у шатров — только крыша и всего лишь две стены. Но от песка это едва ли помогло укрыться. Песчаная буря сопровождала нас практически каждый вечер. А в сочетании с холодным ночным ветром она дарила незабываемые ощущения, уж поверьте.

Арку, которую снесло накануне, успели восстановить, но выглядит она уже не так торжественно. Потрёпанность её предупреждала, мол, это тебе не курорт, сынок. Адреналин зашкаливает, вокруг улыбки, стараюсь тоже улыбаться, но чувствую, что глаза выдают мой испуг. Под традиционный на Marathon Des Sables трек «Highway to Hell» прогремел выстрел стартового пистолета. Поехали!

Нервозность исчезла вместе со стартом, всё шло отлично, набрал темп, уверенно обходил соперников. Опасался того, что может помешать рюкзак, но казалось, что вся моя экипировка и запасы поднапряглись и решили помочь мне одолеть дистанцию на максимуме возможностей.

За четыре километра до финиша почувствовал тяжесть в голове, сказывалась жара. Я практически «поплыл», сознание затуманивалось, вода уже не помогала, но я знал, что вставать на дистанции в такой ситуации — наихудшее решение. Едва «дополз» до финиша. В этот момент пришлось бороться с первой, но самой тяжёлой психологической проблемой, а именно — искать нетривиальный и веский аргумент в качестве ответа на вопрос, который задавал мой внутренний голос: «Какого…, Борис, ты тут делаешь?!». И знаете, этот голос звучал чертовски убедительно. А ведь завершился всего лишь первый этап…

Однако благодаря подготовке я знал, что и через это мне придётся пройти. Добрался до палатки, разложился, принял гейнер (белково-углеводный коктейль) — ради большой цели действовать необходимо чётко, по плану. И вот жизнь вернулась в тело, голова просветлела, дух вынул откуда-то из сознания прежний азарт. Замечательно «зашёл» тёплый чай с шоколадкой — вектор настроения устремился вверх, краски стали ярче. Вскоре наш шатёр загудел разговорами о первом этапе, спортсмены делились впечатлениями, обретённым опытом. Часто раздавался смех. На самом деле хорошая компания во время вечернего отдыха является на MDS залогом психологической устойчивости к невзгодам дневных испытаний.

Растерял всё преимущество, ещё и ноги расшиб окончательно. Плюс по всему в пик жары, а это около 12:30 по местному времени, традиционно «поплыл» от жары. Добежал этап тяжело, на морально-волевых и с мыслью о козыре, которая придавала сил. Козырь мой — это обычные таблетки обезболивающего. Отложил их на следующий этап.

После финиша всё как обычно: ужин, отдых, восстановление. Ситуация со ступнями ног ухудшалась, самостоятельно обработать и забинтовать их уже не позволили — отдали медикам. На носу длинный забег — следующий, самый продолжительный этап, я планировал преодолеть за один день, при том что организаторы отводили на него два.

Пара таблеток обезболивающего на старте — и вперёд, на мины! После первых 30 километров этапа по традиции стало дурно от жары. Я уже не представлял, как я доберусь до финиша, а ещё на последней трети дистанции планировал ускориться.

Спасибо ребятам из нашего шатра, буквально довели меня до чек-пойнта на 62-м километре. Сперва подбадривал Алексей Печников из «Интеркоммерцбанка», но потом убежал вперёд. Я «пополз», по-другому не сказать, за Димой Юрченко (knopka24.ru и befit24.ru). После 62 километров, благодаря тому, что жара начала понемногу спадать, чуть пришёл в себя и уже старался помочь другим добежать до следующего чек-пойнта на 74-м километре. По пути съел два энергетических батончика. Уж не знаю, подействовали ли они, или это был эффект плацебо, но я ощутил абсолютно метафизический прилив сил. И побежал, обгоняя многих соперников, отрывался от них, стараясь на финише иметь максимальную фору на следующем этапе.

Этот финиш, пожалуй, был самым эмоциональным. Шатает как во время шторма на шхуне, холодно до дрожи, ветер загоняет песок в глаза, пальцы ног уже не чувствуются — но я был счастлив!

Когда эйфория прошла, понял, что ходить не могу. Кроме шуток, испугался, что заработаю permanent damagе.

После подъёма позавтракал, принял recovery drink и снова улёгся в шатре на отдых. Ходить невозможно, поэтому кроме как валяться в шатре и смотреть, как финишируют марафонцы, заняться нечем. Снова выручала весёлая компания, да и чёрный юмор никто не отменял.

Решил сделать себе подарок — заварил лапшу быстрого приготовления. Организаторы выдали всем по банке содовой. Вот где стоило снимать рекламный видеоролик. За колой спортсмены шли словно зомби.

Вечер пошёл коротать в медпункте, в надежде, что врачи восстановят мои жалкие нижние конечности к утру. Выглядели ноги, конечно, аварийно. Врачи собрались на консилиум — и это не шутка. Сделали несколько фотографий ран, кому-то отправляли, что-то активно обсуждали на французском. Спустя час совещания вынесли вердикт, что на ноги меня поставят, но повязки, дескать, необходимо будет снимать уже после финиша последнего этапа. Если сделаю это раньше, то есть после очередного отрезка, то о завершении марафона речи быть не может. Два часа резали на живую. С нескольких пальцев почти полностью сняли намозоленную кожу, где-то вырезали ногти.

Боль адская. Эта, с позволения сказать, процедура вымотала меня не меньше самого забега. Без сил плёлся в темноте в свою палатку. Двести метров преодолевал целую вечность. Соседи по шатру мирно посапывали, наблюдая сахарские сны. В полумраке ночи, лишь при свете бесчисленного количества звёзд приготовил себе ужин и подкрепился, закутавшись в спальник. А что?! Мне понравилось — романтично. Проглотил обезболивающее на десерт и уснул.

Как бежать — я просто не представлял. Старт нашей волны из первых двухсот марафонцев дан, все ускакали вперёд, а я даже идти нормально не могу, кое-как ковылял, пытаясь не упустить всех. Это было очень больно, но ещё больше — обидно. Ведь всё заработанное на длинном этапе такой кровавой ценой преимущество таяло на глазах.

Сжав волю в кулак, продолжил двигаться, вколачивая ноги в пески. Финиш увидел через пять часов боли. Каково же было моё удивление, когда я потерял не более десяти мест с момента старта и финишировал 57-м. Эмоций почти не было — осталась только усталость от нескончаемой борьбы с болью и от испытания духа.

Снова с трудом надел кроссовки, но до финиша доковылял. Вечером поймал себя на мысли, что хочется снова нормально ходить, съесть борщ, булочку с маком, сесть на стул, лечь в тёплую мягкую постель, укрывшись одеялом. В условиях лишений эти привычные вещи начинаешь ценить по-настоящему, влюбляешься в них.

Немного погодя меня увезли в город со всеми остальными «ранеными». В транспорте кто-то стал раздавать свежий хлеб. Каждый отламывал себе кусок и передавал дальше. Запах хлеба сводил с ума. Я сидел возле окна, жевал лепёшку, вглядываясь в наступающие пустынные сумерки. На этот огромный бушующий и величественный мир теперь я смотрел другими глазами…