Суицид: почему люди добровольно уходят из жизни

В моей семье было два суицида. С первым я столкнулась в глубоком детстве, когда мне было девять лет, второй произошёл сравнительно недавно.

Тогда мне, девятилетнему ребёнку, было непонятно, как такое могло произойти. Ведь жизнь настолько прекрасна, что лишать себя этого удовольствия просто странно. Однако куда более сильную боль мне приносила мысль, что близкий, родной мне человек самостоятельно принял решение нас бросить. Его забрала не болезнь, не тюрьма, не несчастный случай. Он ушёл сам. Ушёл в никуда.

«Почему?» — это вопрос преследует родственников погибшего. Наверное, самое тяжёлое в этом — невозможность «передать» вопрос дальше. Передать тому, кто ушёл. Навечно повисшее в воздухе «почему» так и не находит ответа.

Смерть — это всегда боль оставшихся. Друзьям бывает трудно поддерживать семью, в которой произошло самоубийство. Практически невозможно найти слова, которые были бы кстати. Когда человек уходит из-за длительной болезни, то звучат слова: «Ему там лучше, он отмучился». Если человек уходит резко, неожиданно, в результате несчастного случая или сердечного приступа, его вспоминают с теплотой — говорят о том, как долго он мог ещё жить и каким прекрасным человеком был. Однако что говорить тем, чей близкий ушёл по собственной инициативе, оставив родителей, мужа/жену или детей? Люди, которые пережили суицид, чувствуют себя одиноко и изолированно. Суицид окружён молчанием и стыдом. Родственники погибшего испытывает боль потери, но не чувствуют себя вправе об этом говорить.

Суицид — это акт насилия по отношению к самому себе. Человек уходит и оставляет после себя агрессию. Родственники погибшего вынуждены проходить множество неприятных процессов: иметь дело с полицией, давать показания. Но даже когда все формальности соблюдены, начинается череда драматических переживаний. Бросился человек с моста, напился таблеток или повесился — это всё, так или иначе, связано с местом происшествия. Место и воспоминание о нём, физическое пространство остаются в памяти навсегда. Родственники снова и снова прокручивают в голове момент смерти или моменты перед смертью, пытаясь найти ответы на вопросы: «Почему?», «Что я сделал не так?», «Как я не заметила, что к этому идёт?»

Навязчивый вопрос «почему?» начинает звучать и от окружающих. Друзьям и знакомым важно найти объяснение тому, что произошло. На ответ «не знаю» мы получаем следующую порцию вопросов, в которых уже сквозит прямое обвинение: «Что значит «не знаешь»? Вы же вместе жили. Ты что не видела / не видел? Как можно было до такого довести?»

Не стоит упрощать контекст и искать одну причину. Суицид — это комплексное понятие, оно сочетает в себе довольно много факторов. Помните, случай с французским лётчиком, который направил самолёт на гору и погиб вместе с пассажирами? Или известный актёр Робин Уильямс, который пытался порезать себе вены перочинным ножиком, а потом повесился. Вирджиния Вульф, Мэрилин Монро, Винсент Ван Гог, Эрнест Хемингуэй, Курт Кобейн, Сократ, Клеопатра, Александр Маккуин, Марк Ротко, Сальвадор Альенде и многие другие известные люди покончили жизнь самоубийством. А сколько людей, которые умирают в тишине!

Люди, которые пытались совершить самоубийство, но выжили, рассказывают, что основная цель их поступка была не в том, чтобы оборвать жизнь — нет, они хотели остановить боль. Находясь в суицидальной депрессии, они переживали настолько сильную эмоциональную травму, что жизнь для них стала бессмысленной. Ощущение беспомощности не даёт выработать внутренние силы для того, чтобы остановить болезненные ощущения.

До момента принятия решения о самоубийстве многие люди не могли себе представить, что подобные мысли когда-нибудь придут им в голову.

Только сейчас мы говорим о неких невидимых глазу предрасположенностях, которые скрыты глубоко внутри. Так что, по сути, мы все уязвимы. Но есть два фактора, которые, грубо говоря, это определяют:

1. Особенности нервной системы, особенности протекания нервных импульсов. Нет универсального фактора, который делает нас адаптированными, «вписанными» в любую культурную и социальную среду, однако есть факторы, которые влияют на нашу жизнь. Ребёнок рождается с багажом, данным ему природой, а именно — с определённой степенью сензитивности, чувствительности, психологической реактивности и степенью того, с какой скоростью различные впечатления, звуки, прикосновения отражаются на его поведении. То есть степенью импульсивности, под которой мы понимаем способность действовать необдуманно и быстро.
2. Помимо биологической части есть психологическая. Мы рождаемся и сразу включаемся в социальную жизнь. Если в биологии есть гены, то в социальной жизни есть мемы. Однако они не совсем такие, как в Интернете. По сути, это некие концентрированные представления о том, что хорошо, а что плохо, как хорошо действовать, а как плохо, бесполезно, вредно, стыдно и разрушительно. Это устойчивые стереотипы поведения. И здесь важны особенности эмоциональной жизни. Так исторически сложилось, что по наследству передаются не только семейные реликвии, но и способ жить. Мальчики, например, всегда подавляют слёзы. Женщины много работают, имеют много детей. К тому времени, когда мы начинаем это осознавать, мы уже «впитали» эти установки. Если в семье применялись деструктивные способы обращения со внутренней эмоциональной жизнью, то все эмоции уходят в подполье. Нет, они не исчезнут до конца, но обязательно преподнесут потом сюрпризы. Например, если в семье делается упор на учёбу, а на всём остальном ставится крест, то эмоциональная жизнь детей несёт убытки: потеря свободы, игровой жизни, участия в дружеских бестолковых посиделках. Они начинают подавлять эмоций, загоняя их в «подземный гараж».

Ольга Калашникова: Критерии «хорошо» и «плохо» довольно неустойчивые. Например, весна, Москва красивая, по улицам приятно ходить. Но когда идёт сильный дождь, город «встаёт», так как нет нормальной ливневой канализации. Иными словами мы ориентируемся на внешнее благополучие, которое, к сожалению, не всегда является главным. Я как психолог и психотерапевт всё-таки стою на позиции, что важно душевное и психическое здоровье. Если человек в этом плане здоров, то он и без нового дома будет хорошо жить, а если психологического покоя нет, нет системы эффективного решения проблем, тогда любые материальные ресурсы не будут иметь ровным счётом никакого значения.

Отношения между родителями и подростками, между мужем и женой, между мамой и сыном —  у нас нет критериев, какие отношения «хорошие», а какие нет. То, что мы молчим и не стреляем друг в друга — это «хорошие отношения»? Без повышения психологической культуры населения мы не сдвинемся с места. Так мы хотя бы будем знать, что есть факторы, которые мы не замечали.

В завершении темы предлагаю вам посмотреть два видео, которые иллюстрируют множество заданных вопросов: человек, прыгнувший с моста, но выживший, и мама Колумбийского стрелка — она долгие годы искала ответ на «Почему?».

Когда в следующий раз вы захотите задать вопрос «почему?» членам семьи, в которой произошло самоубийство, постарайтесь вспомнить эту статью. Мне кажется, лучшее, что можно сделать, это спросить — могу я тебя чем-то помочь?