Как создавались «Игры с акулами» — рассказывает режиссёр фильма Салли Айткен

— Валери — легендарная личность и в Австралии, и во всём «подводном мире»: она как супергерой Marvel, особенно когда в своём металлическом костюме обнимается с акулами. В начале 1980-х её появление на обложке National Geographic взбудоражило целое поколение будущих морских биологов. Продюсер фильма Беттина Далтон работала с Валери лет 20 назад над телесериалом, тогда они и подружились. А не так давно Беттина увидела фильм о Джейн Гудолл (известный приматолог, этолог и антрополог, посол мира ООН. — Прим. ред.) и решила, что история Валери заслуживает того, чтобы современный зритель узнал об этой сильной, яркой личности, о её отваге и бесстрашии, о работе с акулами и спасении этих животных. Но когда Беттина погуглила её имя, оказалось, что о Валери Тейлор нет даже странички в «Википедии».

Я тоже была совершенно очарована историей Валери и как женщина-режиссёр, и как мать двенадцатилетней девочки. Меня вдохновляют выдающиеся женщины, чьи судьбы забыты или о них рассказано не так полно, как о коллегах-мужчинах. Мы ведь многое знаем о Жаке Кусто, но мало слышали о его супруге, которая сыграла невероятно важную роль в его успехе. Вот и наследие Валери не задокументировано должным образом.

Я страшно волновалась перед нашей встречей, потому что Валери себе на уме, она живёт осмысленно и не станет терпеть глупостей. Однако после нашего общения я получила от неё письмо, в нём было всё по делу, а в конце она добавила: «У меня есть ощущение, что мы отлично поладим». Это невероятно щедрый отзыв, который можно получить от Валери.

— Наверняка у неё были свои пожелания насчёт фильма?

— Конечно. Она сразу высказала две вещи. Первое: она фотограф и большую часть жизни была вовлечена в работу в кино и на телевидении, так что у неё есть ясное представление, как всё должно выглядеть. Второе: она с уважением относится к режиссёру и понимает, что мы хотим снять фильм, который вызовет отклик у зрителей, пробудит желание сохранять природу. Ну и, конечно, важно, чтобы она хорошо смотрелась в кадре.

И даже притом что в фильме были эпизоды, которые её расстроили, — например, как в молодости она охотилась на акул и рыб, — Валери осталась довольна. Она прекрасно рассказывает истории и знает, как важно не упустить жизненные перипетии. Ведь это удивительно, что из охотника на акул она превратилась в их защитницу.

Валери многого добилась — мне сложно было решить, на чём сфокусироваться в фильме, а что опустить. У неё огромные заслуги в деле сохранения морской природы, она удостоилась ряда престижных международных наград. Но самое ценное — это её особые отношения с океаном и хищниками, которых она защищает, её убеждённость, что обитатели морских глубин — разумные, способные к чувствам создания со своим характером, что это волшебный, удивительный мир, а мы его уничтожаем, тем самым ставя под угрозу и своё существование.

Многое из отснятого осталось за кадром, но Валери была очень рада реакции публики на фильм. Она мне сказала: «Я бы многое сделала по-другому, но рада, что людям нравится фильм, и поэтому мне он тоже нравится».

— В вашем распоряжении были не только её подводные съёмки, но и дневники, которые она вела многие годы. Насколько по-другому Валери вам открылась в них?

— Дневники я прочитала первым делом, ведь они писались в то время, когда она совершала свои подводные открытия, по свежим следам всех её приключений. Из них я узнала, насколько Валери любознательная, как она искренне радовалась определённым вещам. Например, она подробно, на нескольких страницах описывает, как они с Роном Тейлором (муж Валери — дайвер, один из пионеров подводной съёмки. — Прим. ред.) освобождали запутавшуюся в тросе большую белую акулу — там столько эмоций, радости от того, что акула буквально ожила в их руках!

Сначала я думала, что нам пригодятся дневники, но ведь у нас была сама Валери — полная энергии, притягательная, мудрая. В итоге мы обошлись без них, но они помогли мне понять её характер. Мне хотелось, чтобы зритель почувствовал непростой характер Валери: скажем, она не жалеет, что участвовала в создании «Челюстей», но до сих пор переживает, как был воспринят этот фильм, как он повлиял на общество.

— Она была совершенно открыта, у нас не было запретных тем. Конечно, когда смотришь, как пожилая женщина натягивает гидрокостюм, хочется броситься ей на помощь. Она даже острила в мой адрес: «Ты сняла столько кадров, где я старая женщина, вся в морщинах. Это, конечно, очень умно с твоей стороны — сопоставить меня сегодняшнюю с той, какой я была в юности».

Ей не терпелось отправиться на Фиджи (съёмки финальной части фильма проходили на острове Фиджи. — Прим. ред.). Мы успели закончить съёмки до пандемии, а начали, как ни странно, с Фиджи, поскольку из-за артрита Валери могла нырять только в тёплой воде.

— Как-то менялся в процессе съёмок ваш изначальный замысел?

— Удивительно, но результат оказался очень близок к задумке. Понятно, что творческий процесс непредсказуем, и в процессе работы открывались новые волнующие факты, на которых начинаешь «залипать». Например, мне хотелось больше рассказать о видах акул и их особенностях, но пришлось одёрнуть себя.

Собрав всё воедино, закончив работу над фильмом, я осознала, какой большой исторический пласт нам удалось охватить, рассказывая историю Валери, показывая то, что она наблюдала и чувствовала в океане, включая изменения в нём.

— Что в истории Валери Тейлор оказалось самым эмоциональным для вас лично?

— Это любовь, которая пронизывает всю её жизнь. Главные отношения Валери — с мужем Роном. Они идеальная пара и в любви, и в своём деле. Я знала об этом и раньше, но особенно почувствовала это, работая над фильмом. Есть кадр, где Рон гладит волосы Валери на съёмках фильма «Голубая вода, белая смерть». Они в самом расцвете сил и собираются нырять к акулам без клетки — и тут это нежное поглаживание по голове… оно о многом говорит. В фильме много эпизодов, посвящённых их отношениям, много кадров с Валери, снятых в своё время Роном. Для меня это очень эмоциональные кадры. Ну и конечно, снятый нами нырок Валери — он тоже до мурашек, это ведь сама жизнь, её торжество. Я везде ищу метафоры: фильм заканчивается кадрами со множеством акул, и это тоже символ торжества жизни, прожитой со страстью и важной целью. Моя подруга посмотрела фильм и после написала мне, что выплакала все глаза — не могла остановиться. Признаюсь, и я плакала.

— А какие важные эпизоды из жизни Валери не вошли в фильм?

— Валери дружит с акулами, это очевидно. Но это далеко не все морские создания, с кем она так общается. Мы не рассказали о её 35-летней дружбе с муреной. Валери назвала её Honey. В Сети есть вирусное видео, где мурена вылезает из своей норы и обвивается вокруг Валери, так как они не виделись какое-то время, и заметно, что мурена узнаёт её. Валери обожает эту мурену. И это лишь один пример. Она дружит с морскими львами, котиками, скатами. Конечно, её отношения с акулами впечатляют, ведь она первая, кто установил контакт с этими существами. Немного жаль, что не удалось показать весь круг её подводного общения.

Есть и другие любопытные факты. Скажем, в молодости она работала танцовщицей гоу-гоу и каскадёршей. Всю жизнь она пишет картины. Научила Мика Джаггера погружаться с аквалангом. Чтобы хорошо рассказать о её удивительной жизни, нужен сериал эпизодов на десять.

— Почему стоит посмотреть фильм и каков ваш главный посыл зрителю?

— Валери — удивительная, вдохновляющая личность, и мир должен знать о ней. Наш фильм не учит чему-то, а скорее заставляет чувствовать какие-то вещи. Да, мне интересны идеи и концепции, но захватывают именно эмоциональные повествования. Она не учёный и прожила такую жизнь, какую хотела: её история — о том, как можно измениться и изменить мир вокруг. Это не просто биография, а фильм о том, на что способен человек. Мир сложно устроен, люди сложно устроены, но мы можем улучшить нашу взаимосвязь с природой. Сейчас царит жуткая неопределённость в связи с пандемией, мы разобщены, многое происходит онлайн. Глядя на экран, вы отправляетесь в кругосветное путешествие по глубинам океана и начинаете ценить взаимосвязь всего живого на планете, все эти невероятные формы жизни.

— Как уложиться в 90 минут. Из-за этого тоже пришлось отказаться от многих архивных материалов.

— Теперь о вас. Почему вы решили стать режиссёром документального кино?

— В каждой шутке есть доля правды. Когда я оканчивала школу, выбирала между изучением права, изобразительного искусства, английского или кино и телевидения. Решила, что начну с режиссуры и телевидения, а когда повзрослею, займусь чем-то ещё. Не знаю, что это говорит обо мне, но я до сих пор в кино и телевидении. Я голодная до нового опыта, а документальный жанр и рассказывание историй — это настоящая привилегия, потому что ты выходишь в открытый космос человеческих жизней, у тебя есть уникальная возможность всё время учиться и рассказывать истории. Я до сих пор считаю это алхимией.

— Почему вы выбрали именно документальный жанр?

— Мне интересно рассказывать человеческие истории, и я убеждена, что невозможно придумать более причудливую драму, чем наша реальная жизнь. Да, я свято верю в это клише. Самые невероятные истории, которые я когда-либо слышала, происходили в реальности. Поэтому я продолжаю вдохновляться тем, что узнаю и открываю, особенно людьми. Возможно, когда мы откроем инопланетную жизнь, я уйду в жанр научной фантастики, но пока что мне интересно в нашем мире.

— Что нужно для того, чтобы стать успешным режиссёром? Образование, талант, жизненный опыт, связи, эмоциональный интеллект или что-то ещё?

— Всё пригодится. Но главным образом — это способность исключить свое «я» из процесса, быть лишь проводником истории. Плюс любопытство, готовность слушать и наблюдать. Эмоциональный интеллект однозначно нужен, но многое, конечно, зависит от фильма, который вы снимаете, и от масштаба истории. И конечно, если вы снимаете кино о Голливуде, связи в нём не повредят. Для меня важно уважение к предмету интереса, осознание того, что ты ничего не знаешь, и способность радоваться тому, как много узнаёшь в ходе этого приключения.

— В документальном кино режиссёру труднее держать внимание публики, чем в игровом?

— До недавнего времени считалось, что документальное и игровое кино кардинально различаются. Сегодня есть большой спрос на качественное документальное кино. Да и игровое не только берёт истории из реальной жизни, но и заимствует сам стиль документальной режиссуры. Посмотрите «Землю кочевников», там реальная история и драматургия переплетаются. Настоящее искусство заключается в том, чтобы определить, как именно лучше рассказать ту или иную историю: документально или драматически.

— Сейчас много говорят о гендерном равенстве. Ощущали ли вы неравенство такого рода в своей карьере? И если да, то как его преодолевали?

— Если говорить о Валери, начинавшей свой путь молодой женщиной, надо сказать, что если там и был стеклянный потолок, она его точно не видела. Она яркое исключение, рано добилась признания в сфере, где доминировали мужчины. Она не представляла для них угрозы, но, как вы увидите в фильме, она должна была быть сильнее, смелее, жёстче.

Когда мы говорим о равенстве, то не подразумеваем такие редкие исключения, как Валери. Сегодня женщинам гораздо сложнее увидеть, где начинает действовать патриархальная система. Мы всё ещё находимся под более пристальным наблюдением, чем мужчины. Я крайне негативно отношусь к тому, что в зависимости от пола люди могут восприниматься по-разному. Женщины до сих пор должны вдвойне подтверждать свои способности, а мужчинам вдвойне прощается их отсутствие. Я рада, что постепенно благодаря выдающимся представительницам нашего пола это меняется. Не могу сказать, что я имела дело с вопиющей дискриминацией, сегодня это обычно выглядит завуалированно. Больно признавать, что всё ещё есть разница в зарплатах, а статистика по количеству женщин-режиссёров, добившихся признания, шокирует. При этом много женщин оканчивают режиссёрские курсы и школы киноискусства, но потом не идут в профессию. Нам, женщинам, нужно быть очень внимательными, продолжать требовать место за столом и право голоса. И все мы должны помнить о тех, чьи интересы могут быть слабо представлены: трансгендеры, люди небинарной гендерной идентичности, люди разных рас, коренные народы — список длинный. Это говорит о том, что обществу пора перестать фокусироваться на патриархате и посмотреть на этот мир шире.

— Австралия и Новая Зеландия — особенные страны, совершенно волшебные и прекрасные, вокруг них много мифов. При этом в Австралии самый высокий уровень вымирания видов во всём мире, а в Новой Зеландии 80% водных артерий загрязнено.

Новозеландцы и австралийцы обеспокоены вопросами окружающей среды. Отчасти потому, что Австралия в начале 2020 года пережила шокирующие лесные пожары, которые уничтожили огромные площади дикой природы, навредили бушменам. Но рекордный уровень вымирания был ещё до того, как начались эти пожары. Я говорю о вырубке лесов, зачистке земель, исчезновении редких видов.

Что касается жизни в Новой Зеландии — я ем мясо, но наше сельское хозяйство нуждается в реформах, так как на протяжении многих лет химикаты, которые используются в фермерстве, спускаются прямиком в реки. Ещё Новая Зеландия планирует избавиться от хищников к 2050 году. Это особенная экосистема, в которой до прибытия белых поселенцев не было млекопитающих, уничтожающих местных ящериц, птиц, насекомых. Это большая и важная инициатива — контролировать разводимых хищников. Моя сестра руководит такой программой сохранения видов в Окленде.

Поэтому да, места особенные, но это не избавляет нас от ответственности перед всем миром. Ведь всё взаимосвязано: птицы перелетают с континента на континент, киты и акулы мигрируют. Все регионы несут ответственность перед планетой и жизнью на ней.