Уехать и не вернуться: 5 реальных историй внезапных переездов за границу

— На третьем курсе факультета журналистики МГУ я начала интересоваться битниками. Именно это увлечение и стало поводом для трёхмесячной поездки автостопом по США. Без автостопа написать курсовую по американской литературе 50-х годов мне казалось невозможным. Нужно же было прочувствовать дух времени, окунуться с головой в приключения, в конце концов — писать стихи на заправках Теннесси поздней ночью. Я вернулась в Москву, завершила свой сакральный труд и сразу же впала в ужасную депрессию. Моя лучшая подружка Дуня увидела решение проблемы в новой поездке. Мы решили, что youth knows no pain и отправились автостопом из Москвы в Скандинавию. Причём почти без денег. Обратно мы не вернулись (так и хочется написать — замёрзли насмерть). Подружка двинула в сторону юга Европы, а я — в Калифорнию. Билет я купила на 700 долларов, которые мне прислал обеспокоенный папа, желающий видеть свою дочь в Москве. В Сан-Франциско я работала в хостеле, чтобы не платить за жильё, и стажировалась в музее, посвящённом истории битников. Так я прожила пять месяцев, пока не истёк срок визы. Пришлось двигаться дальше. Я ездила по Латинской Америке в течение трёх лет, работала в хостелах и ресторанах, брала заказы на перевод текстов про кованые решётки и нержавеющий металл. В Аргентине я, наконец, выучила испанский и начала работать журналистом. Позже я поняла, что Аргентина — это не совсем моё и что хочу обратно в Мексику, первую латиноамериканскую страну, которую посетила.

Два с половиной года назад я приехала в Мехико. Сейчас я работаю в галерее современного искусства, даю уроки русского и английского, пишу статьи. Мексика — это страна мечты, здесь всё красочно, живо и чрезмерно. Но главное — это, конечно, люди. Мексиканцы со своим индейским спокойствием и детским любопытством очень дружелюбны — заводить здесь друзей просто, можно хоть по паре в день, было бы желание. Но безусловны и культурные различия. Например, в Мексике не любят грустных людей — тут один сплошной карнавал и фиеста. Не то чтобы мексиканцы никогда депрессией не страдают, просто об этом не принято говорить. Другое табу — это слово «нет». Никто ничего не говорит прямо — здесь скорее найдут 300 пространных формулировок, из которых вы даже не поймёте, что вам отказали. Другой момент — отношение ко времени. В испанском языке есть слово ahora, что означает «сейчас». В Мексике к этому слову добавляют уменьшительно-ласкательный суффикс и получается ahorita, что означает «в какой-то момент, а может быть — никогда».

 

— Когда ты вымоешь посуду?

— Ahorita.

 

И посуда три недели стоит немытая.

 

Когда ты покидаешь привычный «кокон», сначала наступает экстаз от новых мест, людей и ощущений, но потом восторг сменяется фрустрацией — всё другое, и к этому тоже нужно приспосабливаться. Это и есть главный мигрантский вопрос, разрешив который, ты либо изменишься, либо навсегда застрянешь между двумя мирами — оторванный от всего, что имело значение в твоей родной стране, и далёкий от всего важного в новой. Но бояться всё равно не стоит.

— Я работала в «Роснано» — занималась продвижением различных генетических услуг, — жила в Москве и вообще не думала о переезде. Но на майские праздники мы с друзьями полетели в Грузию, где всё и началось. Мы были поражены: первого мая там уже было тепло, всё цвело. Мы ездили по стране — изучали её, ходили по рынкам, где нас обнимали бабушки и говорили, как хорошо, что мы приехали. В общем, там я и встретила своего грузина. Когда после отпуска мы с друзьями, уже вернувшись в Москву, ехали в такси по Кутузовскому проспекту, всё вокруг казалось мне огромным и серым. После маленькой зелёной Грузии — настоящий удар. Три дня спустя мы с другом решили переехать и купили билеты. Решиться на это одной мне было сложно. Мы и раньше после поездок говорили о том, что было бы неплохо пожить где-то ещё, но обычно через пару дней это проходило — повседневная жизнь засасывала.

 

Мы нашли квартиру в Тбилиси, приехали туда с вещами, которые уместились в чемодан, и начали жить. Мы установили себе испытательный срок в три месяца — итоги легче подводить, когда есть конкретный отрезок времени. Решили, что если понравится — останемся, нет — вернёмся.

 

Мы прожили эти три месяца и поняли, что никуда отсюда не уедем. Потому что прямо возле дома можно купить сразу 18 килограммов персиков и винограда, а тёплыми вечерами пить вино под открытым небом. Это не описать словами. Я задумалась о поиске работы и даже навела справки в российском посольстве. Однако везде требовались сотрудники со знанием грузинского языка, который я ещё не в полной мере освоила. Я поняла, что вариантов, кроме как делать что-то своё, нет, и мы с моим партнёром Алёной открыли кафе Hurma. Так наша идея винного погреба с гончарным кругом переросла в собственное дело.

 

И да, с грузином всё хорошо до сих пор.

— В 2013 году подходила к концу учёба в СПбГЭУ, и у меня была последняя возможность поехать по обмену в Европу или Азию. Так как практически всю жизнь я учил французский язык, я выбрал Францию и в сентябре 2013 года уехал на четыре месяца в Лилль. Спустя два месяца я уже ощущал себя местным жителем и ловил себя на том, что совсем не хочу уезжать. Именно поэтому на следующий учебный год я решил поступать в магистратуру. К счастью, мне удалось получить стипендию на обучение в одном из университетов города Ренн. Ненадолго вернуться в Россию всё же пришлось: надо было получить диплом. В сентябре 2014 года я уехал, и это был лучший выбор, который я когда-либо делал в своей жизни.

 

Когда я уезжал учиться во второй раз, у меня не было цели остаться во Франции — скорее, я хотел получить международное образование, ценный диплом и освоить французский, чтобы владеть им в совершенстве. Тем более в голове постоянно звучала мантра от друзей и знакомых — ты там никому не нужен, работу там не найти, тебе точно придётся вернуться. Я даже думал, что они правы. Шли месяцы, и вместе с этим росло понимание, что я не хочу уезжать из Франции. К тому же против России тогда начались санкции, курс евро вырос до ста рублей, а вокруг меня всё было спокойно. Я чувствовал себя в безопасности, в гармонии с обществом, частью которого стал. Этот образ жизни оказался мне ближе, чем образ жизни, который я вёл в России. Я понял, что если вернусь домой, то просто свихнусь из-за разрыва между этими двумя мирами. В общем, я решил попробовать остаться после учёбы во Франции. Для иностранного студента единственный способ это сделать — найти стажировку. Однако это очень сложно — французские кадровики выберут такого кандидата в самую последнюю очередь. Спустя пять месяцев безуспешных поисков и полного отчаяния я получил долгожданный звонок с приглашением на собеседование в Париж. Через двадцать минут после встречи — я даже не успел опомниться — мне позвонили и сказали, что я принят на стажировку. Потом был ещё более сложный процесс поиска постоянной работы — до того как я получил первое приглашение на собеседование, я отправил 70 заявок с резюме и мотивационными письмами. Это был невероятно сложный период — на некоторые мои письма не отвечали, и я был близок к тому, чтобы сдаться. Но одного приглашения оказалось достаточно — с 2016 года я работаю финансовым аналитиком в крупной международной компании.

 

С тех пор как я переехал в столицу, Париж постепенно стал превращаться из города, который раньше вызывал у меня отторжение, в место, где хочется задержаться. Сейчас, когда за спиной три года жизни во Франции, я не могу представить себя где-то ещё. Каждый раз, возвращаясь после путешествий, я чувствую, что возвращаюсь домой.

В детстве, когда я прочитал Гарри Поттера, мне захотелось жить в Англии, и после школы родители помогли осуществить эту мечту — я поехал туда учиться. Со временем я понял, что мне здесь очень комфортно: я понимаю людей, люди понимают меня. Я почувствовал, что тут я могу чего-то добиться и раскрыть свой потенциал. Я стал более открытым и свободным в том, как себя выражать и кем быть. В Москве такого ощущения не было. Не знаю, может быть, это связано с тем, что я просто повзрослел и понял, кто я. Или, может, с тем, что здесь такие условия, которые помогают понять свои сильные стороны. Когда моя учёба подходила к концу, надо было сделать выбор — возвращаться домой или пробовать остаться. Я подумал, что вернуться в Россию успею всегда, но если я хочу попробовать свои силы и доказать, что я чего-то стою, это нужно делать сразу после университета, других возможностей не будет. Я смог найти работу и уже три года работаю в Лондоне в финансовой сфере.

 

Мне очень нравится Англия — здесь живут люди со всего мира. Я столько всего о них узнаю. Этот опыт показал мне — я не боюсь сложностей и хочу путешествовать. Хочу увидеть как можно больше. Теперь я по-настоящему ценю свободу передвижения.

—  В 2012 году у меня была страшная депрессия из-за проблем в личной жизни. Я никак не могла с ней справиться, даже работа с психологом не помогала. Я поняла, что привычная обстановка только мешает восстановлению, и решила отправиться в путешествие. Я сдала свою комнату в центре Москвы, собрала рюкзак и уехала в Азию. Предполагала, что вернусь месяца через три, но путешествие продлилось дольше — год и семь месяцев. Сначала я жила в Таиланде — там я прошла курс молчания и медитации Випассана и прожила месяц в лесном буддийском монастыре на севере страны. Потом я путешествовала по Бирме, Индии, Шри-Ланке, Малайзии. В Куала-Лумпуре я начала работать экскурсоводом. До сих пор не могу расстаться с этой профессией. Мне нравилось жить в непривычном для себя окружении: просыпаться с видом на горы, останавливаться на берегу океана, начинать утро с подношения еды монахам или с йоги. На Ко-Пханган я вернулась, чтобы пройти курс в школе йоги. Это очень дорогой остров, и чтобы оставаться там долго, мне нужна была работа. В кафе я случайно разговорилась с русской девушкой — она как раз искала редактора для своего сайта. Так я смогла остаться ещё на несколько месяцев. Сняла домик в джунглях с огромной верандой и видом на море. У меня даже поселилась дикая кошка. Со временем папа начал настаивать на моём возвращении, хотя мне и самой казалось, что я готова вернуться в Россию.

 

В одиночном путешествии ты более открыт миру, постоянно встречаешь людей, которые делятся с тобой своими историями, чему-то учат, помогают. Такой своего рода вид духовной практики. Раньше я считала, что я экстраверт, которому обязательно нужна компания, но обнаружила, что мне и одной очень комфортно. Хотя приступы одиночества и отчаяния тоже бывали. Помню ситуации, когда мне казалось, что я совсем одна и никто мне не поможет, как неизвестно откуда появлялись люди, которые мне помогали.

 

Ещё я поняла, насколько люди уязвимы и как важен внутренний мир — я слышала так много историй о людях, которые заболевали из-за сильного стресса, старых обид и душевной боли.

 

Почти за два года в Азии я провела большую работу над собой, своим мироощущением и способностью взаимодействовать с другими людьми. Я проработала травмы и страхи, научилась отстаивать свои интересы, стала значительно сильнее. Я вернулась со спокойствием в душе, чтобы продолжить жить здесь — в России.