Пробежать марафон в Нью-Йорке — мечта каждого бегуна. Мы поговорили с ведущим, продюсером, одним из основателей Comedy Club Ташем Саркисяном о том, чему его научил самый масштабный и сложный марафон в мире.
— Несмотря на то что это мой второй марафон, у меня впервые был план, который я пытался реализовать (для этого я готовился и интенсивно тренировался три-четыре месяца). Уже сейчас, задним числом, я понимаю: можно было пробежать совсем иначе. Но с другой стороны, всё, что рассказывают о Нью-Йоркском марафоне — это и миллион зрителей, и по-настоящему сложная трасса, — всё правда. Это незабываемые эмоции на всю жизнь. Ощущение, будто ничего круче просто не существует.

 

Из-за мостов Нью-Йоркский марафон, наверное, самый тяжёлый из всех мэйджоров. Особенно этот жуткий Куинсборо, который сильно влияет на физическое состояние. После него очень тяжело восстановиться. Дальше Первая авеню, первый заход по Манхэттену, и вроде бы становится легче, но потом ещё два крутых моста… В общем, очень тяжело.

 

По ощущениям нужно было меньше экономить силы на первой половине марафона. Если бы трасса была прямой, то план с обратным сплином мог бы сработать. Первую половинку я пробежал круто — 1.57 с запасом. Вообще не нервничал. Мог бы пробежать быстрее, да и нужно было бежать быстрее. Но вторая часть этого марафона гораздо сложнее. Поэтому план с экономией сил на первой половине не работает. Вторая часть — это часть на выживание. Тут не до улучшения результатов, нужно было хотя бы сохранить уже имеющийся показатель. По Garmin я пробежал 3.58, но официально 4.02. Ну что же, считаем, что из четырёх часов я не выбежал. Хотя по ощущениям — на другой трассе и с тем же уровнем подготовки всё бы получилось.

— Нью-Йоркский марафон — это своего рода часть ДНК города. Это не просто забег, это большое культурное событие, мероприятие, которое с позитивом воспринимают жители.

Я в очередной раз пришёл к выводу, что единственный приемлемый вариант знаний — это личный опыт. Только пройдя что-либо самостоятельно, понимаешь, как твой организм реагирует на ту или иную историю. Для меня главное в этом марафоне — то, что всю дистанцию я бежал один. Это придаёт уверенности: я понял, что можно быстро бежать без тренера, друга или пейсера.

 

Перед марафоном я сходил и на знаменитый огромнейший экспо. Там было очень много разных и полезных штук. Тот же вазелин, но только в виде такого модного шарикового дезодоранта — меня эта вещь просто спасла. Плюс специальные наклейки на соски — основной расходный материал бегунов. Здесь беговая культура и беговой рынок совершенно на другом уровне.

 

Конечно, до места старта добираться долго, но это не первое большое мероприятие, которое я посещаю в Америке с такой тяжёлой организацией. Я был на нескольких супербоулах и понимаю концепцию работы безопасников и тех, кто занимается логистикой. Они работают безукоризненно.

— Главная фишка американского подхода — это ощущение, что всё просто и что ничего не охраняется. Но при этом всё почему-то очень хорошо организовано. Это прямо классическая форма американской демократии: всё просто и аскетично, но при этом тщательно продумано. Ну и, конечно, особый кайф выходить на старт под Фрэнка Синатру — это прямо очень круто.

Каждый год после марафона выходит выпуск «Нью-Йорк Таймс» со специальным вложением — там публикуются списки всех, кто финишировал. В этом году 99,5% добежали до конца. Конечно, я тоже купил этот выпуск и подозреваю, что я первый человек в нашей семье, кто когда-либо покупал «Нью-Йорк Таймс».

 

Видимо, организовать в городе трассу в 42 километра — проще простого, но заставить прийти зрителей, которые будут искренне поддерживать бегунов, значительно сложнее. И в этом главная сила и особенность Нью-Йоркского марафона. Этот забег — украшение среди мэйджоров именно благодаря городу, который так любит своё мероприятие, и людям, которые искренне относятся к этому марафону. Это действительно непередаваемые ощущения и эмоции.

 

Да, наш народ, конечно, более закрытый, но всё равно хочется, чтобы и у нас так было. К тому же всё необходимое — организаторы и красивейший город — уже есть. И нет этого ужасного Куинсборро, этой металлической коробки, в которой начинается сразу всё: клаустрофобия, судороги и вопросы, зачем ты вообще всем этим занимаешься.