Александр Багдасаров: спортивная шиза и Байкальский марафон

— Так уж получилось, что я никогда не был любителем командных видов спорта. Признаюсь честно, уроки физкультуры в школе я прогуливал. В то время, когда другие дети играли в футбол и баскетбол, я предпочитал заниматься экстремальными видами спорта, например сноубордом. Разумеется, на любительском уровне. История моего знакомства с марафонским бегом очень проста и при этом необычна. В декабре прошлого года у меня, как это бывает у любого нормального человека, случился довольно резкий перепад настроения. Срочно потребовалось чем-то себя занять. Тогда я весил почти 90 килограммов — на 15 больше, чем сейчас. До этого я пытался ходить на фитнес, но делал это с таким же энтузиазмом и успехом, как это делает большая часть посетителей клубов — посидел там, посидел тут, полазил в телефоне. В какой-то момент я понял, что это не дело, и переключился на гораздо более плотный режим тренировок. Начал заниматься кроссфитом — практически каждый день по три часа в зале, после чего ещё и плавал. Не могу сказать, что это очень хорошо с точки зрения научного подхода к тренировочному процессу, ведь в олимпийскую сборную я всё-таки не метил. Впрочем, огромные нагрузки, разумеется, форсировали моё похудение. Да и просто в тот момент это действительно было мне нужно, помогало отвлечься и чувствовать себя хорошо.

Я очень люблю сёрфинг, это действительно моя тема. Времени на него категорически не хватает, но я изо всех сил стараюсь совершенствовать свой уровень катания. Изначально моё желание похудеть было направлено именно в это русло: я хотел быть легче, чтобы лучше держаться на доске, много времени проводил в бассейне, чтобы круче грести, и так далее. Как раз накануне прошлого Нового года я улетел на Бали покататься на доске. Даже там я старался совмещать занятия сёрфингом с ежедневными пробежками и прочими физическими нагрузками. Признаться, бег до определённого момента не был для меня приоритетом, занимая лишь одну из частей моей подготовки. Однако в тот самый период физкультурной «шизы» я начал замечать, что это дело даётся мне невероятно легко. Если большинство людей проводили на беговых дорожках по 15 минут и дальше шли тягать «железо», то я задерживался на них на час, каждый день, пробегая минимум по 10 километров. Откатав своё в Индонезии, уже в самолёте до Москвы я наткнулся на статью в каком-то журнале, где в довольно своеобразной манере описывался как раз тот самый Байкальский марафон. Основной посыл заключался примерно в том, что всё это мероприятие — забава для богатых и на голову больных людей, ищущих острых ощущений. Почему богатых, если честно, я так и не понял. А вот про острые ощущения они оказались правы. Из материала я узнал, что марафон проходит зимой, а его маршрут предлагает участникам, которых ежегодно со всего мира съезжается не больше сотни, прямо по льду пробежать с одного берега Байкала на другой.

Тогда я просто прочитал эту статью и даже не думал о том, что когда-нибудь подпишусь на такое. Прилетев в Москву, я продолжил плотно заниматься в зале, при этом замечая очевидные плоды своего труда. В определённый момент я даже успел вновь в себя влюбиться, и это дало дополнительный стимул продолжать в том же духе. На день рождения, который у меня девятого марта, друзья подарили мне билет в Швейцарию. У одного из них там есть домик, поездка подразумевала совместное проживание и активное катание на сноубордах. Несмотря на это, по сути, именно та вылазка стала переломным моментом в моих взаимоотношениях с марафонским бегом. Непосредственно в день торжества я проснулся с мыслью, что хочу сделать что-нибудь экстраординарное. По пути на горнолыжную трассу есть живописное озеро, периметр которого составляет как раз 42 километра — классическая марафонская дистанция. В тот день я решил пробежать половину. Учитывая, что раньше за раз я не пробегал больше 12 километров, это должно было быть очень весело. Первая десятка, к которой я был привычен ещё с Москвы, далась мне очень легко. В этот момент я поверил, что смогу пробежать и все 42 километра. Правда, это ощущение довольно быстро улетучилось. Горный швейцарский ландшафт в итоге сыграл свою роль. Намеченный 21 километр я в итоге пробежал, но на всю дистанцию я потратил около трёх часов. Отходить пришлось целую неделю. По возвращении в Москву коллеги поздравили меня и с прошедшим днём рождения, и с преодолением первого в жизни полумарафона.

 

В итоге я на это дело довольно круто подсел. У меня есть коллега, которая тоже постоянно бегает различные московские полумарафоны. С её подачи я записался и пробежал один из них. В этот момент к моему увлечению подключился папа, правда, не в качестве партнёра по забегам, а в качестве главного болельщика, со слезами на глазах встречающего меня на финише каждой дистанции. Следующей целью, как нетрудно догадаться, стал Московский марафон. Я скачал специальное приложение (оно называется My Asics), помогающее правильно выстроить цикличную подготовку к забегам на сверхдальние дистанции. Целью каждой тренировочной недели является суббота, когда ты бежишь постепенно возрастающую большую дистанцию, а все предыдущие дни ты готовишься именно к ней. С новой недели вводятся некоторые корректировки, нацеленные на повышение нагрузок, и начинается новый цикл. На первых порах я пытался совмещать бег ещё и с кроссфитом, но быстро понял, что это насилование самого себя. В итоге оставил только бег и бассейн для восстановительных тренировок. В такие моменты очень важно переломить себя, утвердить единственную цель, к которой ты идёшь и которая не позволяет тебе сдаться раньше времени. Любой, кто бегает на улицах, скажет тебе, что соблазн остановиться, например, через два километра невероятно велик, если ты бежишь просто так, не преследуя никаких целей. Если же она есть, то свои намеченные 10 километров ты пробежишь в любом случае и при любых обстоятельствах.

Что касается диеты, то ей, если честно, я никогда не придавал какого-то главенствующего значения. Конечно, в период активного похудения я отказался от всего мучного, пересмотрел отношение к гарнирам. Например если раньше я ел мясо с жареной картошкой, то сейчас я заменил её на овощи. В период подготовки к марафону практически отказался от алкоголя, но это произошло естественным путём, потому что на фоне нагрузок пить попросту не хотелось. Я начал питаться умно — чтобы повысить метаболизм, ел по пять раз в день, приучил себя завтракать и пить большое количество воды. Но, повторюсь, я никогда не загонял себя в какие-то жёсткие рамки.

 

К Московскому марафону я подошёл в отличном функциональном и психологическом состоянии. К месту старта меня уже по традиции привёз папа, после чего занял место на трибуне. Сам забег был абсолютно фантастическим с точки зрения организации: оказаться в исторических местах столицы, где я каждый день езжу на машине, при этом бегая по полностью перекрытым улицам с толпой болельщиков по краям — совершенно непередаваемое ощущение. Последние семь километров я просто умирал, бежал чисто на морально-волевых. Все мышцы ссохлись, ноги перестали описывать привычные круговые движения, двигаться приходилось только за счёт таза. В итоге я показал результат 3 часа 47 минут. Знающие люди сказали, что выбежать на первом марафоне из четырёх часов — это очень круто. На финише я испытал всю гамму положительных эмоций: была и эйфория, и слёзы счастья, и всё на свете. Я так подгадал, что на следующий день после марафона улетал на Шри-Ланку кататься на сёрфе. Проснулся с огромными опухшими коленями, болели все мышцы тела. В самолёте я просто умирал, а по прилёту ноги не проходили ещё дня четыре. Чтобы хоть как-то поправить ситуацию, я пришёл на массаж и жутко напугал массажистку, которая даже не могла представить, что себя можно довести до столь плачевного состояния.

На Шри-Ланке я провёл три недели, полностью восстановился и в начале октября вернулся в Москву. Практически сразу понял, что в жизни вновь чего-то не хватает. На первых порах пытался делать то же самое, чем занимался до поездки, но сталкивался с тем самым психологическим барьером. Вроде настраиваешься пробежать любимую десятку, выходишь на улицу и останавливаешься после пяти километров. Нет цели — нет стимула. И именно в этот момент я каким-то чудом вспоминаю про ту статью о Байкальском марафоне. Зашёл на их сайт, ознакомился с общей информацией и уже тогда немного офигел. Каждый участник должен был иметь специальную экипировку, термокостюмы, обувь с шипами и так далее. Бегунов будут ждать перепады температуры от -20 до -10 градусов только по ходу прохождения дистанции. Как выяснилось, заявиться туда просто так невозможно. Каждый потенциальный участник должен выслать в оргкомитет бумаги, подтверждающие его беговую историю. Так уж вышло, что к этому моменту я уже успел обзавестись классной беговой историей. Быстро собрал и отослал протоколы со всех полумарафонов и Московского марафона. В период ожидания, если честно, где-то в глубине души я хотел, чтобы мне отказали. Странное чувство, когда вроде бы очень хочется, но тебя откровенно пугает абсолютное непонимание того, на что ты подписываешься. Кстати, именно в тот год пришло рекордное количество заявок, из которых в итоге одобрили 183 участника из 24 стран. В течение недели одобрили и меня.

 

В период активной подготовки к Байкалу у меня начался период активных разъездов по работе. Путешествуя по городам России, я старался не отходить от намеченного плана и там. Честно говоря, в определённый момент количество работы активно повлияло на тренировочный процесс. Кроме того, уже за несколько недель до старта у меня обнаружилось воспаление связок в стопе. В итоге получилось так, что в последние две недели перед соревнованием я ни разу не бегал, а исключительно лечил ногу, зачастую делая это в походных условиях. То есть в плане подготовки всё было очень сложно. Я заранее оплатил участие в марафоне, более того, купил так называемый пакет болельщика для папы, который всю жизнь мечтал побывать на Байкале.

На предстартовом брифинге организаторы ещё подлили масла в огонь, зачем-то рассказав огромное количество откровенно пугающих историй про этот марафон. В частности, в их рассказе фигурировали такие выражения, как инсульт, кома, временная остановка сердца, переохлаждение и ещё много всего. И без того не очень приятный из-за всех навалившихся разом проблем эмоциональный фон испортился окончательно, и я стал откровенно побаиваться. Утром в день забега в местечке Листвянка нас встретили 11 «амфибий», которые прокатили нас по всему маршруту до посёлка Танхой, где и был дан старт. Бежали мы, соответственно, в обратном направлении. Накануне старта нам сказали, что поверх льда лежит два сантиметра снега, так что шипы можно не использовать. Разумеется, в итоге всё оказалось совершенно иначе, причём мы оказались свидетелями того, как ситуация резко поменялась. Примерно на полпути до Танхоя пошёл обильный снегопад и задул очень сильный ветер. В конечном итоге организаторы рассказали, что нам «посчастливилось» столкнуться с самыми жёсткими погодными условиями за всю историю проведения марафона.

 

Первые три часа дистанции я не чувствовал под собой твёрдой поверхности — после каждого шага стопа вставала в новое положение. Я очень быстро засунул подальше оптимизм и отказался от первоначального плана выбежать из четырёх часов. В частности, когда я понял, что за первый час пробежал только восемь километров, что на четыре меньше моего обычного показателя. После 21 километра я увидел, как с дистанции начинают сходить люди. В принципе, этого могло хватить и мне, но я всё же сумел не сломаться. Наверное, в какой-то момент морально я умер и переродился, как птица Феникс. В ходе забега были и слёзы, и истерический смех. В некоторые моменты я оставался на дистанции один. Никогда не забуду момент, который случился спустя три с половиной или четыре часа, когда мы наконец-то вышли из накрывшей нас бури. Я повернулся и увидел, как из этого чернющего облака, растянувшегося от небес до самой земли, по одному выбегают люди.

За 10 километров до финиша подул знаменитый боковой ветер с Ангары, о котором нас предупреждали организаторы. Я был готов к этому, поменял перчатки, надел на голову тёплую балаклаву. Ветер был настолько сильным и холодным, что вся правая часть тела полностью заледенела. Перед самым финишем пошли довольно большие участки чистого льда. У меня были с собой накладные шипы, но я настолько устал и не хотел выбиваться из ритма, что не стал останавливаться и прикреплять их. Мой папа, который ждал меня на финише, был одет в ярко-жёлтую куртку. Я увидел его очень издалека, и примерно в этот момент меня окончательно покинули силы. Я поскользнулся и упал, простоял на четвереньках несколько минут, умоляя само провидение помочь мне. Всё это время ветер настойчиво откатывал меня по льду в сторону. В итоге я смог подняться и финишировать.

 

Наверное, в каком-то месте дистанции остался старый я, а до финиша добрался уже кто-то другой.