Использование материалов The-Challenger.ru (Челленджер) без разрешения редакции сайта запрещено.
На какое-то время в семейных путешествиях мы сосредоточились на других направлениях, однако благодаря родителям это всегда было что-то необычное. Мы ходили в трек в затерянный город Эль-Мирадор, жили вместе с племенем самбуру в Кении, танцевали на фестивале Тиджи в закрытом королевстве Мустанг. Да, горы были, но какие-то маленькие.
В этих путешествиях я зачитывалась литературой об альпинизме. Когда я впервые прочитала «Восхождение» Анатоля Букреева и «В разреженном воздухе» Джона Кракауэра, я рыдала, как белуга. И хотя знаменитая фраза Букреева «Горы не стадионы, где я удовлетворяю свои амбиции, они храмы, где я исповедую свою религию» уже весьма заезжена, каждый раз, когда я её слышу, у меня захватывает дух.
Что надо знать, если вы решили покорить Килиманджаро? Даже если вы бывалый путешественник и обладаете идеальными навыками ориентирования на местности, подняться самостоятельно вы не сможете. В Танзании это просто запрещено законом. Килиманджаро находится на территории национального парка, и с вами обязательно должен быть проводник.
Мы воспользовались услугами местного туроператора. Опций несколько: либо вы идёте в группе, либо заказываете индивидуальное сопровождение. Мы выбрали второй вариант. Туроператор берёт на себя всю логистику. Ваша задача — правильно собрать багаж и, собственно, прилететь в Танзанию.
Компания предоставит вам подробный список экипировки, которая понадобится в треке. Заранее позаботьтесь о хорошем термобелье. Грамотно собранная аптечка, запас энергетических батончиков, шоколадок и орехов тоже скрасят суровую реальность на Килиманджаро. И не забудьте, что перед поездкой в Танзанию необходимо сделать прививку от жёлтой лихорадки (прививка действует десять лет).
При планировании восхождения мы выбрали самый длинный маршрут — «Северный траверс». Он рассчитан на девять дней. Семь дней отводится на акклиматизацию, на восьмой день вы поднимаетесь на вершину, а на девятый выходите из парка. Вообще у нас не было никаких оснований бояться «горнячки», так как мы постоянно занимаемся спортом, да и на высоте мы уже были. Но так как реакция организма на кислородное голодание непредсказуема, мы решили дать себе побольше времени на адаптацию. Другим важным аргументом в пользу «Северного траверса» стал тот факт, что это относительно новый маршрут и на нём меньше туристов.
Наше восхождение было запланировано на конец февраля — прямо перед началом сезона дождей (опять же в это время в парке меньше людей). Хотя сейчас, наверное, я бы никому не советовала так рисковать. Почему — расскажу чуть позже.
Кормили в треке как на убой. Помимо завтрака, обеда и ужина у нас был 5 o’clock tea. От обеда мы часто отказывались, потому что просто не могли так много есть. Повар, конечно, очень расстраивался, но мы убедили его, что дело в нас, а не в его кулинарном таланте.
На всякий случай: это был не какой-то VIP-трек, просто местные действительно очень гостеприимны, а менеджеры местных туроператоров считают, что для европейцев очень важен сервис, и поэтому стараются «держать марку».
Как я уже сказала, первые три дня вы идёте с другими группами, но потом все расходятся по разным тропам. У нас были ночёвки, где кроме нас либо никого не было, либо была одна группа или две. Каждый день мы выходили из лагеря около восьми утра и, как правило, заканчивали к двум-трём часам дня. Потом отдых, прогулки по окрестностям, свободное время и сон.
Повторю: для физически подготовленного человека этот трек не такой уж и сложный. Были дни, когда мне казалось, что мы вообще не уставали. Были дни, когда было сложно из-за погодных условий — снег, дождь, пыль.
Честно скажу, никакой эйфории от предстоящего подъёма не было — было холодно и хотелось обратно в тёплый спальник. До вершины — шесть часов пути (дорога под углом 40 градусов). Чем раньше вы выходите, тем лучше. Некоторые предпочитают стартовать позже, чтобы основную часть пути пройти засветло. Но мне кажется, самое классное — это как раз встретить рассвет на вершине.
Идти было нелегко. Несмотря на три слоя одежды сверху, два снизу, две пары носков и две пары перчаток, я всё равно мёрзла. Передвигались мы очень медленно, друг за другом, буквально уткнув нос в ботинки впереди идущего. Вокруг темнота, справа обрыв. Каждые 45 минут мы останавливались и пили горячий чай. В какой-то момент я совсем перестала чувствовать пальцы на руках и всерьёз задумалась о той танзанийской клинике, где мне будут их ампутировать. Где-то на высоте 5 400 метров мне показалось, что я вот-вот упаду в обморок: закружилась голова и участилось дыхание. Пришлось сделать остановку на пять минут, но ничего, полежала в снегу в позе умирающей звезды, и всё прошло. Мы двинулись дальше.
Этот кошмар продолжался до пяти утра, пока мы не оказались на Gilman’s Point (5 712 метров). С этого места угол наклона меняется и идти становится значительно легче. Но меня это не особенно воодушевило, про себя я молилась, чтобы поскорее взошло солнце. Абсолютная темнота, конечно, сильно давит на психику, и кажется, будто нет конца и края этому подъёму.
Около 6:30 мы наконец достигли пика Ухуру. Такого рассвета я никогда не видела. Настоящий ядерный взрыв в небе. Кроме нас к этому времени успели подняться всего 20 человек. Один парень опустился на колено и сделал предложение своей девушке — эффектно, ничего не скажешь.
Через два часа мы оказались в базовом лагере, где уже было значительно теплее. После ланча и отдыха мы снова отправились в путь. На обратной дороге усталость накрыла нас с головой. Вокруг был сплошной туман и мы еле-еле передвигали ноги, в голове не было ни одной мысли. И хотя Инносент обещал, что до нашего лагеря идти часа полтора, мы так медленно ползли, что на дорогу ушло около трёх часов.
Гроза длилась всю ночь, и вершину замело снегом. На следующий день (в тот самый день, когда мы и должны были подниматься) многие группы были вынуждены отменить восхождение. Из тех, кто рискнул, почти все не смогли дойти. Люди разворачивались, не доходя каких-то 200—300 метров до пика. Об этом мы узнали уже в Моши, когда вернулись в отель. Для меня это стало шоком, ведь я даже не представляла, что может так случиться и что мы можем не подняться. Так что я всё-таки настоятельно рекомендую совершать восхождение пораньше, а не в конце февраля. И заложить один день на неблагоприятную погоду. Обидно прилететь в Африку и не взойти из-за внешних обстоятельств.
Если отпуск позволяет, после трека вы можете отправиться на сафари в Танзанию или Кению, а можете уехать на океан в Момбассу. Африка — удивительный континент, его нужно исследовать и изучать. Нужно влюбляться в него. Я была здесь трижды и каждый раз начинала скучать ещё до отъезда. Это чувство точно описал Эрнест Хемингуэй: «Сейчас я хотел только одного: вернуться в Африку. Мы ещё не уехали отсюда, но, просыпаясь по ночам, я лежал, прислушивался и уже тосковал по ней».
