Использование материалов The-Challenger.ru (Челленджер) без разрешения редакции сайта запрещено.
Каждый старается казаться лучше, чем он есть. Изначально, когда я был маленький, а потом стал старше, я был другим — не таким, какой я сейчас. Когда ты попадаешь в непростую среду, у тебя есть только два варианта: ты либо закаляешься, либо становишься «мягким» и течёшь по заданному направлению. Я родился в небогатой семье, но для меня эта среда оказалась комфортной. Я был вялым, спортом особо не занимался, такой маменькин сыночек. Меня всё время кто-то обижал. Но получилось так, что после школы я попал в кулинарное училище — и вот там-то я почувствовал: это моё.
Потом были рестораны и та самая агрессивная, жёсткая среда. Не то чтобы она плохая — нет, но нужно было выживать. Работать. Пахать. А если ты, не дай бог, не работаешь, тебя просто съедят.
Потом была армия, где в принципе было то же самое. Надо за себя постоять, надо быть сильным, надо тренироваться, надо быть мужчиной. И так всю жизнь. Каждый раз это барьер. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Посоветовал бы я своим детям, чтобы они преодолевали такие барьеры, чтобы мой сын был таким же, как я? Не знаю. Это философский вопрос. Если говорить, доволен ли я собой — наверное, да. Хотя опять же, смотря с чем сравнивать. Я много сделал. Открыл какое-то количество ресторанов, в которых работают люди. Много людей. Мне интересно жить, у меня есть близкие, товарищи, друзья. Я люблю жизнь. Я не потерял к ней интереса.
Мне кажется, в жизни надо искать красоту. В мире столько всего красивого, столько всего интересного! Вкусная еда, интересные люди, книги, фильмы, общение, работа — всё что угодно! И если это есть и ты получаешь от всего удовольствие, наверное, это идеальный расклад.
Я часто говорю, что вот это у меня хорошо, другое хорошо, но это «хорошо» — оболочка. Хорошо не получается само собой. Это труд, пот. Не могу сказать, что я прямо такой пахарь, но всё равно — рестораны состоят не только из «как у вас хорошо, спасибо за еду». Они состоят и из позитивного, и из негативного в том числе. И в ресторанах я в основном занимаюсь тем, что решаю проблемы и споры. Между сотрудниками, между партнёрами, между сотрудниками и персоналом, между поставщиками и ещё кем-то. Это тяжёлый труд. Но если в итоге всё хорошо и к тебе приходят люди, это счастье.
Я люблю разговаривать с людьми. Могу поинтересоваться, как дела, всё ли хорошо. При этом мне неважно, кто это — повар, официантка, уборщица. Для меня общение — это естественный процесс, я и не считаю этой своей заслугой.
Нужно понимать, что собака — это не игрушка, это живой организм, у него есть душа. Кроме того, собаки — это труд. Многие берут щеночка, играют с ним, пока он хорошенький, а потом, когда он вырастает, теряют к нему интерес. Если собака привязывается, а хозяин, не дай бог, плохо с ней обращается, она очень из-за этого переживает. Когда я был в школе военного собаководства, собак там в основном привозили из питомников, куда их сдавали владельцы. Многие собаки были озлобленные и обиженные из-за того, что их били. Так что надо стараться быть добрым — и с людьми, и с животными.