Марина Травкова, семейный психолог, системный семейный психотерапевт, член Общества семейных консультантов и психотерапевтов.
Что такое насилие
Когда женщины или мужчины поступают в больницу с синяками или кровоподтёками, это только вершина айсберга. Есть невидимое насилие, которое по своему воздействию не менее разрушительно и токсично, чем физическое и сексуальное — его трудно выявить, и оно не подлежит ни уголовному, ни административному преследованию. Речь идёт о психологическом и экономическом видах насилия. О ситуациях, когда человек отнимает зарплату у своего партнёра, заставляя его или её выпрашивать деньги, или об отношениях, когда человека на протяжении длительного времени унижают и с помощью манипуляций пытаются заставить делать что-то против воли.
Проявление насилия не коррелирует с уровнем интеллекта или социальным благополучием. Немало случаев, когда образованные и даже гениальные люди проявляли насилие по отношению к близким. Человек может быть кем угодно, профессионалом своего дела, высокопоставленным чиновником, врачом, интеллектуалом — его социальный статус сам по себе не гарантия для тех, кто с ним рядом. Насилие происходит от обладания властью и желания причинить боль другому. Именно поэтому оно встречается в любой среде, в том числе и в благополучной.
Кто виноват
И когда человек сталкивается с тяжёлой ситуацией, например, женщина видит свою подругу с разбитым лицом, то первое, что она спросит, будет: «За что он тебя так?» Это защитная реакция. Попытка сохранить идею «справедливого мира», в котором подруга якобы сделала что-то не так и за это получила наказание. Нам трудно смириться с иррациональной и несправедливой жестокостью, с жестокой правдой нашей беззащитности и опасностью мира. Мы предпочитаем считать, что мы бессмертны — планируем что-то на годы вперёд и живём так, будто всё контролируем. Именно поэтому первые чувства, которые испытывает потерпевшая сторона, это стыд и вина. Концепция «справедливого мира» настолько сильна, что сама жертва начинает искать причинно-следственные связи и пытаться найти ситуацию, в которой она повела себя неправильно. Это нужно для того, чтобы в дальнейшем не совершать подобных «ошибок». Ведь если вести себя правильно, то всё будет хорошо.
Это сильное когнитивное искажение. Если пострадавший человек остаётся в такой ситуации надолго, его психика деформируется. Он верит: если он иначе скажет, иначе оденется, иначе улыбнётся, иначе что-то сделает, то побои прекратятся. Это очень сильная психологическая защита, и чтобы её «разбить», нужны осознанность и информированность. А с этим у нас проблемы. Ведь наше общество фокусируется на самой жертве — на том, во что она одета, как она себя ведёт. Женщины не хотят признавать, что такое возможно, а мужчины — что они на такое способны. В этой ситуации важно, чтобы рядом с пострадавшим оказался человек, который поддержит и скажет простую истину о том, что насилие в принципе недопустимо.
К тому же часто бывает так: с утра муж ударил жену, а в обед как ни в чём не бывало разговаривает с ней и улыбается. Женщина не понимает, как такое возможно, теряется, перестаёт верить собственному восприятию. Она должна совместить этот образ его агрессивного с его же романтическими ухаживаниями, влюблённостью, детьми и семьёй. Ей сложно осознать, что всё рухнуло. Лишь десятки из сотен тысяч женщин способны сразу же собрать вещи, забрать детей и уйти. Но у таких женщин, как правило, есть куда уходить — есть близкие, которые их примут и поддержат. Но если нет ни поддержки, ни путей к отступлению, ситуация становится замкнутым кругом. Женщина продолжает жить со своим насильником, и чем дольше она с ним живёт, тем сильнее она боится и меньше понимает себя. Тем больше, к сожалению, у общества причин сказать: «Она же не уходила».
У людей, которые практикуют домашнее насилие, брали интервью и пытались выяснить, зачем они это делали. Так вот, у них была масса отговорок, причин: они просто хотели научить или проучить, их самих довели, с ними спорили, а нечего было — это всё текст, который показывает отношение к другому не как к равноценному. Партнёр должен быть тебе равным. Можно ли поучать ребёнка через побои? Мы за него отвечаем и обязаны научить его всему, что знаем, но лупить его и говорить, что это для его же блага, значит разрушать его психику. Впоследствии он будет думать, что «любят и бьют» — это норма. Что любовь — это унижение.
Самые распространённые мифы и стереотипы, связанные с домашним насилием
Насилие — это элемент воспитания
Насилие — это проявление любви
В семье — между мужем и женой — не может быть сексуального насилия
Семья — это святое, ради ребёнка можно и потерпеть
Причина, по которой пострадавший может задержаться в отношения и «ещё раз попробовать», должна бы быть только одна: насильник действительно осознаёт свою вину и хочет измениться. Только в этом случае имеет смысл остаться и посмотреть, к чему это приведёт. Дело здесь не в «ещё одном шансе», а в идее требовательного милосердия. Вы можете помогать человеку измениться, но только в том случае, если он сам этого хочет и активно что-то для этого делает. В домашнем насилии существует такой цикл, когда сначала бьют, потом извиняются и устраивают «медовый месяц», а потом снова бьют. Поэтому важно не только желание перемен, но и само действие, стремление к стойкому результату.
Что делать человеку, который столкнулся с домашним насилием
Нет никакого мирового заговора против женщин, но женщины гораздо чаще оказываются жертвами бытового и домашнего насилия. Мужчины тоже бывают жертвами домашнего насилия, но значительно реже. Можно сказать, что это две разные стороны патриархата. Мужчины больше пьют, так как снимают стресс алкоголем, чаще болеют и раньше умирают, в том числе от эмоционального стресса, который они не умеют выразить. «Настоящий» мужчина скорее разорвётся, чем с кем-то поделится или обратится за помощью. Так что от этой системы ценностей страдают все.
Куда обратиться за помощью
ГБУ «Кризисный центр помощи женщинам и детям»
Центр для женщин, пострадавших от домашнего насилия «Анна»
Кризисный центр для женщин. ИНГО
Независимый благотворительный центр помощи пережившим сексуальное насилие «Сёстры»