«Моё — это вся планета»: почему люди становятся добровольными лесными пожарными и как они спасают лес от огня

Добровольцем я стал весной 2016-го — тушил огонь, который охватил сухую траву в городе, где я жил. В том же году осенью встретился с ребятами из штаба «Отряда 15.08» (добровольной пожарной охраны) и решил, что буду работать с ними. Не мог остаться в стороне, хотелось помочь, сделать так, чтобы леса, трава и болота горели реже.

Совмещать основную работу и тушение пожаров не получается, все выезды планирую на выходные. Если очаг возгорания расположен вблизи от Иркутска, могу выехать на тушение вечером, после работы. В багажнике моей машины всегда есть снаряжение для тушения: защитная одежда, РЛО (ранцевый лесной огнетушитель. — Прим. ред.), хлопушка, лопата. Если еду куда-нибудь и по пути вижу, что горит сухая трава, останавливаюсь, вместе с пожарной охраной МЧС ликвидирую возгорание (тушение в одиночку запрещено правилами безопасности).

Перед выездом все новички проходят обучение. Но всё равно, когда я впервые один на один столкнулся со стихией, растерялся, не сразу понял, как правильно нужно действовать. Потом опыта стало больше, я начал осмысленно подходить к каждому конкретному случаю. На каске обычно закрепляю экшн-камеру и снимаю всё происходящее на видео. Потом просматриваю, анализирую, где что делал не так, стараюсь понять, как в следующий раз не допустить ошибки.

В нашем деле важна физическая подготовка: в первую очередь — выносливость, потом — сила. Нужно знать правила безопасности, ведь эта работа связана с большим риском для здоровья и жизни. Кстати, боец не допускается на тушение или ликвидацию последствий чрезвычайных ситуаций (как, например, сейчас в Тулуне Иркутской области, где произошло наводнение) без страховки жизни и здоровья, в частности — от укусов клещей.

В посёлке, где я живу, давно была проблема задымления от горящих торфяников (посёлок построен на осушенном болоте). Однажды я случайно познакомилась с начальником штаба Добровольческого корпуса Байкала (ДКБ), узнала, что эти люди занимаются тушением торфяников в Кабанском районе Республики Бурятия. Обменялись контактами, начала выезжать с ними на тушение. Потом меня отправили в тренировочный лагерь российского отделения Greenpeace. Сейчас я координирую работу корпуса, мы занимаемся не только тушением пожаров, но и в целом ликвидацией последствий ЧС: разбираем завалы в населённых пунктах, откачиваем воду после наводнений, собираем и раздаём гуманитарную помощь.

Когда я впервые оказалась на тушении, испытала чувство неуверенности — как всегда при работе с чем-то новым. Тогда я выезжала на торфяной пожар, это более «спокойный» вид пожара — огонь не убегает от тебя. Наибольшая опасность — дым, но его всегда можно обойти и работать с той стороны, откуда дует ветер. Другая опасность — можно провалиться в горящий торфяник, температура там бывает до 600 градусов Цельсия. По мере накопления опыта мы учимся различать опасные места, к тому же нас защищает качественная экипировка.

Физическая подготовка важна, но это не значит, что люди неподготовленные не могут помочь. Помимо тех, кто работает на кромке огня, есть те, кто делает фотографии, снимает видео, пишет посты о нашей работе, помогает ремонтировать оборудование и транспорт, готовить еду для добровольцев, искать деньги на нашу работу (специалисты по фандрайзингу и краудфандингу). Нужны и те, кто умеет работать с квадрокоптером, ориентируется в картографии, осуществляет дистанционный мониторинг… У нас много задач — дело найдётся для всех.

В России пожарными добровольцами ежегодно становятся несколько тысяч человек, постоянно помогают тушить пожары только сотни. Это нормально, люди ищут себя. Остаются те, для кого важно пожарное добровольчество, и это люди, на которых всё держится.

Как только вернулся домой, нашёл контакты руководителя отряда добровольных лесных пожарных Забайкалья. Он назначил мне встречу. Смотрю, у ребят РЛО, спрашиваю: «Вы что, в МЧС работаете?». Оказалось, что нет, сами всё покупали. Так всё и началось.

Совмещать волонтёрство с работой получается с трудом, для выездов на пожары приходится использовать выходные дни. Сейчас в нашем отряде 43 человека. По 5—10 человек удаётся собираться в случае необходимости. В нашем крае в апреле 2019 года большие территории были охвачены пожаром. Горели и населённые пункты. До сих пор возим туда гуманитарную помощь.

Работаем вместе с профессионалами. Властям не всегда хватает сил и средств на тушение пожаров. Стараемся наладить тесное взаимодействие. Но всё равно людей, у которых болит душа, которым не всё равно, больше, чем тех, кто получает за это зарплату. Сейчас мы работаем вместе с ребятами из поискового отряда им. Кости Долгова и Союзом добровольцев России. В Забайкальском крае мы организовали штаб добровольцев.

Наверное, у человека должно случиться что-то личное, это становится мотивацией вступления в отряд. Настоящих фанатиков не так много. Почему я этим занимаюсь?

Я в это движение влился в конце 2015 года. Добровольчеством занимаюсь в свободное от работы время: в выходные или во время отпуска. Я преподаю в вузе лесное дело, некоторые из студентов захотели последовать моему примеру и теперь тоже тушат пожары.

В ДКБ я научился работать в команде с единомышленниками, здесь не нужно несколько раз повторять просьбы, все всё понимают с первого раза. Ребята всё видели на практике, всё знают сами. Такая атмосфера мне нравится. Мы создаём лагеря (ДКБ с 12 по 16 августа 2019 года будет проводить тренировочный лагерь на берегу озера Байкал. — Прим. ред.), обучающие курсы, принимаем новых добровольцев-волонтёров, приобщаем их к нашему важному делу. Конечно, и сами выезжаем на тушение пожаров.

Последние несколько лет государственные организации и объединения добровольцев работают вместе. Это позволило в 2018 году намного снизить уровень пожарной опасности в Бурятии. Но в этом году по всей Сибири в лесах накопилось много горючего материала (сухих веток, травы), плюс лето выдалось жарким. В таких условиях лес может загореться от одной искры. Если при этом дует сильный ветер, огонь за короткий промежуток времени может распространиться на огромные территории.

Во время тушения я ни о чём особо не задумываюсь. У меня есть задача, и мне надо её решить. Неважно, труднопроходимые места или гористая местность. Главное — остановить огонь. Физическая подготовка здесь играет не самую важную роль, перед каждым пожаротушением задаются вопросы: есть ли у кого-то хронические заболевания, аллергия, чувствует ли себя кто-то неважно и хочет отказаться от работы в отряде сегодня. Если человек себя плохо чувствует, всякое может произойти, лишний раз лучше не рисковать.

Добровольцев сейчас немало. Но сразу до серьёзных очагов возгорания мы их не допускаем — пусть сначала пройдут обучение. У нас нет больших проблем с оборудованием и специальной формой для волонтёров. Есть сложности с доставкой людей и оборудования к очагам возгорания: нет вместительного полноприводного автомобиля.